– И в чем странный? – приготовилась Яна услышать нечто поистине странное.
– Никак двадцать рублей не донесет. Бывает, придет, глядит на меня, я гляжу на него. А деньги не возвращает собака.
– Ох… ну да… мой жених тоже любитель зажучить мелочь. Я ему всегда говорю, недоплатишь копейку, потом на чем-нибудь обязательно переплатишь рубль.
– Во-о-о-от, – довольно выдала тучная кассирша, – принцип бумеранга!
На обратном пути как-то грустно стало. Мысли все возвращались и возвращались к Вадику. Яна так мечтала встретить свою половинку, так мечтала, что успела отшить за десять лет порядка десяти экземпляров. Были среди них и богатенькие, и честные, и красивые, и умные, но всё казалось не подходят. И вот надо было споткнуться об Вадика. Приятно, конечно, когда к тебе проявляет интерес босс фирмы – балует оплачиваемыми отгулами, угощает кофе из личной кофемашины, под шумок сбрасывает самых ненормальных клиентов на других агентов. Но всему однажды приходит конец. Вот и Вадиковы плюшки закончились, стоило им съехаться.
От печальных мыслей отвлек гул автомобиля, Яна только успела повернуть голову на звук, как мимо пронесся тот самый УАЗик, откуда на нее с пассажирского сидения смотрел во все свои черные глаза странный лесник с задолженностью в двадцать рублей. Яна поспешила сойти с проезжей части, а то глотать пыль из-под колес внедорожника не особо хотелось.
– Надеюсь, недоплата кассирше твой самый страшный грех, – прошептала девушка, глядя вслед удаляющемуся авто.
Вот таких дяденек Яна всегда чуралась. Алеша Попович с посттравматическим синдромом, ей Богу.
А дома ее ждала развеселая Тома. Они сидели с Мишей на крылечке, пили медовуху и болтали о чем-то личном, ибо тетя то и дело заливалась краской, а глаза Миши начинали заплывать маслом, при виде ее румянца.
– Ой, Яна, – подскочила тетя, что чуть стул не упал. Эх, Тамара была прямой противоположностью Яниной мамы. Старшая сестра всегда спокойная, рассудительная, чего уж греха таить, порою занудная, а Томка зажигалка без царя в голове. – Давай скорей сумку.
– Да я сама, сидите, – завела руку с пакетом за спину.
– Какой сама, сюда давай. Ты сейчас напополам переломишься.
– Яночка, – вступил Миша, дабы прекратить этот дележ пакета. – Мы завтра спозаранку собираемся за грибами. Поедешь?
– Точно за грибами? Не на реку? – девушка глянула на него с прищуром.
– За грибами. Чего у реки делать? Там комары сейчас с мою дворнягу размером. Вот через недельки две можно будет.
– Тогда поеду.
– Вот и отлично, – уловила момент Тома и выхватила пакет из руки племянницы. – Идемте в дом, обедать будем.
В лес оно хорошо, в лесу птички поют, кукушки кукуют, ягодки там всякие. И запах! Волшебный таежный запах!
Так что, Яна ждала следующего утра с большим нетерпением. Как же давно с ней такого не происходило, когда душа радуется, сердце колотится в предвкушении чего-то давно забытого, но родного, желанного, когда начинаешь чувствовать себя на много-много лет моложе. В Москве Яна стала как многие – практичной, в чем-то черствой, где-то равнодушной, с кем-то резкой. И беда в том, что альтернатива этим состояниям давно пропала. Да и Вадим не добавлял спокойствия в ее жизнь. Как говорят, в проблемах всегда виноваты оба. И Яна была с этим согласна. Свою лепту она тоже внесла, во-первых, отказалась жить по его давно запрограммированному графику, где ровно два раза в неделю в квартиру вваливались пять здоровых мужиков с двумя ящиками пива, сигаретами и картами. Поскольку разведенный ими срач убирала именно она. Потом попросила споласкивать раковину после бритья, а то как-то не слишком приятно чистить зубы над слоем из налипших волос. И таких мелочей скопилось много. Вадику все это не нравилось. А он в свою очередь упрекал Яну в расточительности, в непонятной тяге к дорогим лекарствам, когда можно покупать отечественные аналоги. И плевать, что некоторым препаратам аналогов-то нет в принципе. Его претензии в основном сводились именно к деньгам. И вот же странность! Яна-то жила на свои деньги, кровно заработанные, а за квартиру они давно договорились платить пополам. Видимо Вадик считал, раз она работает в его фирме и он платит ей деньги, то эти деньги по сути его.
– Янчик! – раздалось в тишине. – Поднимайся. Пора выезжать, – тетя бережно трепала племянницу за плечо, потом убрала с ее головы подушку, откопала под волосами лицо. – Янка! Ку-ку! Стальной зверь Мишки уже рокочет у калитки.
– Угу, – простонала та. – Уже иду…
Сползла с кровати, на ходу врезалась в дверной косяк плечом, выругалась и удалилась в ванную. А из ванны уже вышла свежая, причесанная красотка в красной бейсболке и спортивном костюме олимпийской сборной.