– Прошу извинить меня, джентльмены. – Потом повернулась к Макнейру: – Модель двенадцать сорок один, кашемировое платье с каймой из серого оксфордского шелка-саржи, можно сделать из чистой шотландки-рогожки двух тонов?
Макнейр нахмурился:
– Что?
– Я говорю: модель двенадцать сорок один…
– Я слышал, чт́о вы сказали. Нет, нельзя. Модели не переделываются, миссис Ламонт, вы же знаете.
– Я знаю. Миссис Фрост так пожелала.
Макнейр выпрямился:
– Миссис Фрост? Она здесь?
– Делает заказ, – кивнула женщина. – Я сказала, что вы сейчас заняты. Она еще берет два портсмутских ансамбля.
– Хорошо. – Макнейр вдруг перестал ерзать, и голос его зазвучал увереннее. – Мне нужно ее видеть. Спросите, удобно ли ей подождать, пока я закончу с джентльменами.
– А платье?
– Да, конечно. Накиньте пятьдесят долларов.
Женщина кивнула, еще раз извинилась и вышла.
Макнейр снова посмотрел на часы, глянул на молодого Фроста и обратился к Вульфу:
– У вас еще есть десять минут.
– Они мне не понадобятся. Вы возбуждены и расстроены, мистер Макнейр.
– Вы хотите закончить разговор?
– Да. У вас, вероятно, слишком напряженный образ жизни. Хлопотливое, должно быть, дело – одевать дам. Ужасно хлопотливое. – Вульф пожал плечами. – У меня к вам только два вопроса. Первый касается смерти Молли Лок. Вы ничего не хотите добавить к тому, что рассказали мистеру Кремеру и мистеру Фросту? Какие-нибудь новые подробности, предположения?
– Ничего, – нахмурился Макнейр, в который раз вытирая свой лоб. – Ровным счетом ничего.
– Отлично. Тогда нет смысла отнимать у вас время. Второй вопрос: могу ли я побеседовать в отдельной комнате с вашими служащими? Я не задержу их надолго. В первую очередь мне хотелось бы встретиться с мисс Еленой Фрост, мисс Тельмой Митчелл и миссис Ламонт. Мистера Перрена Джебера сейчас, очевидно, здесь нет?
– Джебера? А почему он должен быть здесь? – резко спросил Макнейр.
– Не знаю. Я просто спрашиваю. – Плечи моего шефа приподнялись на полдюйма и опустились. – Насколько мне известно, он находился здесь в тот день, когда была отравлена мисс Лок. Это произошло восемь дней назад. У вас тогда был показ. Так это называется?
– Да, или, если угодно, демонстрация мод. Вот Джебер и приехал. Вообще куча народу собралась. А с девушками и миссис Ламонт вы можете побеседовать в моем кабинете, только не очень долго. Мне все равно надо в главный зал.
– Я бы предпочел что-нибудь менее… в общем, более скромное помещение. Если вы, конечно, не возражаете.
– Как вам будет угодно. – Макнейр поднялся. – Лу, проводи джентльменов в какую-нибудь примерочную. Хотите, я пришлю миссис Ламонт?
– Лучше начать с мисс Фрост и мисс Митчелл. Пусть придут вместе.
– Вам придется прерваться, если они понадобятся.
– Ничего, я подожду.
– Ладно. Ты позовешь их, Лу?
Макнейр схватил платок со стола, сунул в карман и поспешил к дверям.
– Не понимаю, почему вы не… – недовольно начал Луэллин Фрост, поднимаясь.
– Мистер Фрост, – прервал его Вульф, – всякому терпению есть предел. Я вижу, что мистер Макнейр нездоров, но это не повод испытывать мою снисходительность. Не забудьте, именно вы устроили эту нелепую вылазку. Где тут примерочная?
– Да, но я плачу за эту вылазку.
– Недостаточно платите. У вас никаких денег не хватит, чтобы возместить понесенные мною издержки. Пойдемте, сэр!
Фрост повел нас коридором обратно и открыл последнюю дверь слева. Войдя, он включил свет, сказал, что сейчас вернется, и исчез. Я осмотрелся: небольшая, обшитая деревом комната, стол, напольная пепельница на высокой ножке, несколько зеркал до пола и три хрупких стульчика с шелковой обивкой. Вульф тоже разглядывал обстановку, и губы его кривились.
– Отвратительно, – выдавил он наконец. – Я не… Ни за что не…
– Сам знаю, что ни за что, – ухмыльнулся я. – Сейчас.
Я вернулся в кабинет Макнейра, взвалил на плечи его кресло и потащился в примерочную. Туда уже входили Фрост и две юные богини. Фрост отправился за еще одним стулом, а я скинул свою добычу у стола и сказал Вульфу, что, если ему так понравилось это кресло, я могу утащить его домой. Пришел Фрост со стулом, и я попросил:
– Нельзя ли принести три бутылки холодного светлого пива, открывалку и стакан? Иначе он загнется.
Фрост в удивлении приподнял брови:
– Вы с ума сошли.
– Сошел, когда подал вам идею насчет письма от цветоводов. Давайте быстро.
Он ушел, а я уселся между персиком и тростинкой. Вульф, сморщив нос, принюхивался.