Уголок рта Ягнёнка дёрнулся, но он не взглянул на неё.
– Мы будем их преследовать. – Словно это решённый факт. – Может, сумеем договориться. Выкупить их.
– Выкупить? Они сожгли твою ферму, повесили друга, украли твоих детей, и ты хочешь платить им за это? Какой же ты ёбаный трус!
Он по-прежнему не смотрел на неё.
– Иногда трус – это то, что нужно. – Его голос звучал грубо. Щёлкал в горле. – Никакая кровь не вернёт ферму из пепла, а Галли из петли. Это прошлое. Лучшее, что мы можем сделать, это вернуть малышей, любым способом. Целыми и невредимыми. – На этот раз подёргивание началось с его рта и пронеслось до уголка глаза по щеке, покрытой шрамами. – А там посмотрим.
Шай последний раз оглянулась, когда они уезжали навстречу заходящему солнцу. Её дом. Её надежды. Как много может изменить один день. Не осталось ничего, кроме нескольких обгорелых брёвен, торчавших на фоне розового неба. Не нужна большая мечта. Шай было плохо как никогда в жизни, а ей случалось оказаться в плохих, тёмных, мерзких местах. С трудом хватало сил, чтобы держать голову.
– Зачем было всё сжигать? – прошептала она.
– Некоторым просто нравится жечь, – ответил Ягнёнок.
Шай посмотрела на него. Под потрёпанной шляпой виднелось потрёпанное хмурое лицо, в одном глазу отражалось угасающее солнце. Она подумала, как странно, что он ведёт себя настолько невозмутимо. Человек, которому не хватало смелости торговаться, обдумывал похищение детей и смерть. Пришёл конец всему, ради чего они работали, а он старался быть реалистом.
– Как ты можешь сидеть так спокойно? – прошептала она ему. – Словно… словно ты знал, что так случится.
Он по-прежнему не смотрел на нее.
– Так всегда случается.
Лёгкий Путь
– Я претерпел множество разочарований. – Никомо Коска, капитан-генерал Отряда Милосердной Руки, говорил, чопорно опираясь на локоть. – Полагаю, с ними сталкивается каждый великий человек. Оставляет грёзы, разбитые предательством, и устремляется за новыми мечтами. – Он хмуро посмотрел на Малкову, на столбы дыма, поднимавшиеся из горящего города в синие небеса. – Я оставил множество грёз.
– Должно быть, это требовало потрясающего мужества, – Сворбрек блеснул очками, оторвавшись от своих заметок.
– Несомненно! Я потерял счёт случаям, когда какой-нибудь излишне оптимистичный враг преждевременно объявлял о моей смерти. Сорок лет испытаний, борьбы, вызовов и предательств. Проживи достаточно долго… и увидишь, как всё развалится. – Коска встряхнулся. – Но, по крайней мере, не было скучно! Что за приключения на этом пути, а, Темпл[3]?
Темпл поморщился. Он лично был свидетелем пяти лет редкого страха, частой скуки, периодического поноса, неудачного бегства от чумы и бегства от сражений, словно от чумы. Но платили ему не за правду. Далеко не за правду.
– Героические, – сказал он.
– Темпл мой нотариус. Он готовит контракты и следит за их соблюдением. Один из умнейших ублюдков, что я когда-либо встречал. Темпл, на скольких языках ты говоришь?
– Бегло не более чем на шести.
– Важнейший человек во всём чёртовом Отряде! После меня, разумеется. – На холм налетел лёгкий ветерок и растрепал жидкие белые волосы на макушке Коски, покрытой старческими пятнами. – Мне так не терпится рассказать вам свои истории, Сворбрек! – Темпл сдержал очередную гримасу отвращения. – Осада Дагоски! – которая окончилась полным кошмаром. – Битва при Афиери! – Постыдный разгром. – Годы Крови! – Стороны менялись, как рубашки. – Кампания в Кадри! – Пьяное фиаско. – Несколько лет я даже содержал козу. Упрямая скотина, но верная, этого у неё не отнять…
Сворбреку, который сидел, скрестив ноги, напротив куска упавшей каменной стены, удалось изобразить подобострастный поклон.
– Не сомневаюсь, что мои читатели будут трепетать от ваших подвигов.
– Их хватит на двадцать томов!
– Трёх будет более чем достаточно…
– Знаете, однажды я был великим герцогом Виссерина. – Коска отмахнулся от попыток оказать ему почести, которых на самом деле не случилось. – Не волнуйтесь, не стоит называть меня превосходительством. Мы тут, в Отряде Милосердной Руки, за церемониями не гонимся, не так ли, Темпл?
Темпл глубоко вздохнул.
– Не гонимся.
Большинство в Отряда – лжецы, все – воры, а некоторые – убийцы. Бесцеремонность не вызывала удивления.
– Сержант Балагур со мной даже дольше, чем Темпл – с тех самых пор, как мы свергли великого герцога Орсо и усадили на Талинский трон Монцкарро Меркатто.