– У тебя тоже есть чувство вины? – спросил Суфин.
Темпл не забыл, каково быть в цепях, хотя прошло много времени с тех пор, как он их носил.
– Давно ты в разведчиках? – бросил он.
– Восемнадцать лет.
– Мог бы понять за это время, что проводник из совести дерьмовый.
– Эту страну она уж точно не знает, – добавил Берми.
Суфин широко развёл руками.
– Кто же тогда укажет нам путь?
– Темпл! – резкий крик Коски донёсся сверху.
– Твой проводник зовёт, – сказал Суфин. – Придётся воды им дать попозже.
Темпл кинул ему флягу, направляясь вверх по холму.
– Сам дай. Позже их заберёт Инквизиция.
– Всегда выбираешь лёгкий путь, да, Темпл? – крикнул Суфин вслед.
– Всегда, – проворчал Темпл. Он не оправдывался за это.
– Добро пожаловать, господа, милости просим! – Коска широким жестом стащил свою огромную шляпу по прибытию прославленных нанимателей, которые ехали верхо́м плотной группой вокруг большого укреплённого фургона. Даже несмотря на то, что Старик, слава Богу, несколько месяцев назад уже в который раз завязал с выпивкой, он всё равно всегда выглядел немного пьяным. Все эти цветистые жесты узловатых рук, ленивый прищур иссохших век, бессвязная музыка речи. А ещё никогда нельзя было точно предугадать, что он дальше скажет или сделает. Когда-то Темпл находил эту постоянную неизвестность волнующей – будто следишь за колесом рулетки и думаешь, выпадет ли твоё число. Сейчас это стало больше похоже на то, как съёжился под грозовой тучей и ждёшь молнии.
– Генерал Коска, – первым спешился наставник Пайк, глава Инквизиции его августейшего величества в Старикланде и самый могущественный человек на пятьсот миль вокруг. Его лицо было обожжено до неузнаваемости – глаза темнели на пятнистой розовой маске, уголок рта кривился кверху, то ли из-за ожогов, то ли из-за улыбки. Дюжина его массивных практиков в чёрной одежде, в масках, ощетинившись оружием, бдительно распределилась вокруг руин.
Коску это не испугало, и он ухмылялся, глядя на догорающий город за долиной.
– Вижу, Малкова горит.
– Лучше пусть горит в руках Союза, чем процветает под пятой повстанцев, – сказал, спешившись, инквизитор Лорсен. Высокий, сухопарый, а его глаза светились рвением. Темпл завидовал ему. Хорошо чувствовать себя уверенным в своей правоте, в каких бы мерзостях не принимал участие.
– О, да! – сказал Коска. – Это мнение, несомненно, жители города полностью разделяют! Сержанта Балагура вы знаете, а это господин Темпл, нотариус моего отряда.
Генерал Бринт спешился последним. Это ему удавалось значительно труднее с тех пор, как он потерял в битве под Осрунгом бо́льшую часть руки, вместе со всем чувством юмора. Левый рукав алого мундира он складывал и прикалывал к плечу.
– Значит, вы готовы к юридическим спорам, – сказал он, подтягивая ремень и глядя на Темпла, будто тот – утренняя телега с чумными трупами.
– Хорошее оружие необходимо наёмнику во вторую очередь. – Коска по-отечески похлопал Темпла по плечу. – А в первую – совет хорошего юриста.
– А на каком месте отсутствие угрызений совести?
– На пятом, – сказал Темпл. – Сразу за короткой памятью и находчивостью.
Наставник Пайк рассматривал Сворбрека, который по-прежнему черкал заметки.
– А этот человек что вам советует?
– Это Спиллион Сворбрек, мой биограф.
– Всего лишь скромный рассказчик! – Сворбрек вычурно поклонился наставнику. – Хотя, признаюсь, моя проза заставляла рыдать даже взрослых мужчин.
– В хорошем смысле? – спросил Темпл.
Сочинитель не ответил, поскольку, если и услышал, слишком увлечённо восхвалял себя.
– Я пишу истории о героизме и приключениях, которые воодушевляют граждан Союза! Сейчас они получили широкое распространение посредством нового печатного пресса Римальди, который просто творит чудеса. Наверное, вы слышали о моих «Рассказах о Гароде Великом» в пяти томах? – Тишина. – В которых я извлекаю на свет легендарное величие истоков самого Союза? – Тишина. – Или восьмитомное продолжение, «Жизнь Казамира, Героя Инглии»? – Тишина. – В котором я поднимаю зеркало прошлых триумфов, обнажая моральный упадок наших дней?