– О чём ты думал, глядя на неё? – прошептал Ортега, проводя пальцами по совершенной статуэтке. – Что ты видел?
Горящий Уратай? Смерть князя? Изгнание?
Или время, когда был счастлив?
О чём напоминала старику раненая статуэтка мёртвой школы?
А рядом, на той же полке, ещё один артефакт эпохи Великой империи: старая книга в тиснёном кожаном переплете. Толстая, но с тончайшими страницами, которых под обложкой было огромное количество – знаменитые «Письма очарованной вечности», книга, которую читал каждый нав. Книга, которую, как говорили, нужно прочесть, чтобы понять тёмную душу. Книга, которую не читал никто, кроме тёмных.
– Интересно, каким было твоё любимое письмо? И странно, что мы никогда не обсуждали это в наших разговорах.
Ортега проверил книгу, убедился, что в ней ничего не спрятано, изучил содержимое соседней полки, на которой стояли трактаты по теории и технологии создания големов, и прошёл в спальню. Обыск её тоже ничего не дал. Тетрадь для записей, пачка карандашей, отделанный золотом кинжал, одежда во встроенном шкафу, ещё несколько книг, взятых в библиотеке Цитадели – ничто из этого не содержало ни малейшей зацепки.
Телефон и оба компьютера – настольный и ноутбук, – чуть раньше проверили «ласвегасы» и тоже ничего не нашли. Никаких следов. Ни одного указания на то, чем занимался Баррага и его таинственный помощник.
Ничего…
– Но так не бывает!
Ортега не собирался уходить с пустыми руками, не мог себе позволить, поскольку больше всего на свете хотел добраться до убийцы друга, поэтому заставил себя успокоиться и сосредоточиться.
Искать!
Баррага скрывал происходящее, но должен был оставить хоть какую-то подсказку – просто потому, что он нав, а навы предусмотрительны. Баррага наверняка понимал, что затеял рискованное дело. Он ошибся в оценке риска – да, и заплатил за ошибку самую дорогую из всех возможных цену, но он понимал, что риск есть, а значит, не мог не оставить подсказку.
Какую?
Где?
И Ортега нашёл. Не сразу, ещё через двадцать минут, но нашёл. И обругал себя за то, что не увидел подсказку сразу, поскольку лежала она на самом виду: позолоченный кинжал, аляповатый и безвкусный, не идущий ни в какое сравнение с изяществом таррэнской школы. Не оружие и не украшение, а просто безделица, стоимость которой не превышала цены позолоты и украшающих его камней. Кинжал валялся в тумбочке, видимо, Баррага не мог на него смотреть, но при этом не выбросил, а оставил нелепую безделушку в заветной комнате. Там, где хранил только самые важные вещи.
– Я понял, – пробормотал Ортега, взяв кинжал в руки. – Я знаю, где продается подобная дрянь. Спасибо, старый друг.
И тяжело вздохнул.
Штаб-квартира Зелёного Дома так и называлась – Зелёный Дом, и представляла собой роскошный дворцовый комплекс, прячущийся от посторонних глаз в центре Лосиного острова. Окружённый массивными стенами – деревянными, покоящимися на сложенном из гигантских валунов основании, дворец казался крепостью, но его внутренняя территория восхищала тонкостью элегантных линий и гармоничным сочетанием построек, зелени и воды. Философия людов требовала глубокого единения с природой, и Зелёный Дом резко отличался от каменных громадин чудов и мрачной эстетики навов.
Зелёные всегда были чуточку веселее обитателей остальных Великих Домов Тайного Города и, возможно, поэтому стали целью первого удара Ярги – ему показалось, что они слабее духом. А может, не показалось, может быть, они действительно были не столь сильны, как пытались себя преподнести, потому что Зелёный Дом как зашатался, оказавшись в нокдауне, так и не пришёл в себя, теряя одну позицию за другой. А самое главное – никак не мог объединить своих подданных, растрачивая драгоценные время и ресурсы на увлекательную, но бессмысленную борьбу за власть.
Сейчас в кровавых сражениях наступила короткая пауза, а титул Берегини Трона обрела жрица Всеведа, пожилая, даже по меркам людов, опытная, умная, хитрая и расчётливая ведьма, давно продавшаяся первому князю Нави за право возглавить Великий Дом Людь. А титул Берегини делал её шансы максимальными.
Но на пути к вожделенной короне Всеведу подстерегало множество проблем, главная из которых, как бы странно это ни звучало, вальяжно развалилась сейчас в кресле напротив. Главную проблему Всеведы звали Сдемир, и он, несмотря на юный возраст, претендовал и фактически заполучил титул барона домена Кузьминки.