— Мы на месте! — в восторге поздравляли коллеги.
Взгляд кролика, а вместе с ним и камеры сместился чуть в сторону. Громыхнуло раскатом. Вывернутый ком земли обрушился сверху. Зверек на миг поднял мордочку. Кусок неба мелькнул на экранах. Но этого хватило, чтобы у всех захватило дух. В тот краткий миг, что глазок прибора смотрел в небо, по нему пронеслись три истребителя.
— Ил-2… — зачарованно узнал кто-то. — Конструкция «летающих крепостей»! Наши самолеты!
— Самолеты Ильюшина!
— Наши атакуют!
— Это под Прохоровкой. Август сорок третьего! — отовсюду неслись возгласы.
Изображение пропало, кролик опустил голову к земле. Стал нюхать гарь. Вокруг в динамиках ревело с грохотом бомб.
— Мы… мы на Курской дуге!
Руководитель вторично обнял помощника.
— Можете возвращать питомца. Мы сделали это!
Бросив прощальный взгляд на экран, направился к выходу.
— Пойду, поделюсь с нашим летчиком Игорем.
Барокамеру вернули назад. Клетка с питомцем пропахла гарью и копотью. Местами мех был так же опален, как и с первым подопытным.
Эксперимент состоялся!
Глава 4
Разгар наступлений советских войск Воронежского фронта.
Август 1943 года.
Время 08 часов 39 минут по местному часовому поясу.
Итак. Что мы имеем…
Старший лейтенант советской авиации вместо меня отправился в мой мир. Я же волею судьбы остался в его времени. Пространства взаимозаменились, но моя память этого не зафиксировала. Обмен произошел на уровне квантовой физики, черт бы ее побрал. Плюс факт перемещения летчика — я, разумеется, не знал об этом.
— Где наш новый приятель? — спросил Алексей после налета немецких асов. Осматривая царапину на ягодицах Борьки, он ворчал под нос, что тому повезло: мог бы вообще оказаться без задницы.
— Гляди, куда пальцем тыкаешь, изверг! — стонал Борька, выдавливая слезу. — Любой санитар добрее тебя, коновал проклятый!
Последствия налета были ужасны. Наши зенитки пропустили целое звено «юнкерсов», и те вчистую разметали половину батареи, роту пехоты, колонну машин. Ямы воронок еще дымились, когда я пришел в себя. Ранили только Борьку, мы с Алексеем отделались легкой контузией. Единственное, что отложилось в душе, это крутящаяся спираль вихря, сквозь которую уносило к черту на кулички старшего лейтенанта авиации.
Вот и сейчас, ожидая медиков, перебинтовать седалищный нерв Борьки, Алексей выискивал Игоря.
— Ты как, Саня? Не задело?
— Нет, — ощупал я жизненно важные органы. Все, что ниже пояса представляло для меня известный интерес.
— Игоря не видел?
Тут я мог бы соврать, но отчего-то сказал правду:
— Еще как видел.
— И где он? Жив хотя бы?
— Не уверен, жив ли… Но то, что лейтенанта унесло крутящимся вихрем, это факт.
Оба уставились на меня непонимающим взглядом: Алексей с бинтом в зубах, Борька с дымящимся окурком во рту. Процедура перевязки не мешала ему пускать кольца дыма. Алексей на миг застыл:
— Как это, унесло? Куда?
— В жопу, — хохотнул Борька. — Туда же, куда меня ранило осколком.
— Погоди ты! — оборвал старший приятель. — Пусть Саня расскажет.
— А что рассказывать? — пожал я плечами. — Меня накрыло ударной волной. Услышал, как заорал Борька. А краем глаза, теряя сознание, увидел Игоря. Его тело швыряло в крутящейся спирали. Потом исчезло. Растворилось. И сгусток плоти унесло куда-то вверх, — ткнул я пальцем в небо.
Борька недоверчиво выпучил глаза. Уставился как баран на вход в кинотеатр. То есть, на новые ворота.
— Ну ты, веселый-интересный… Ври, да не завирайся. Какая к чертям спираль?
Мне бы пришлось объяснять обоим бойцам сорок третьего года, что собой представляет портал временной воронки, но, к счастью, подоспели медики. В грузовики уже отправляли раненых, и Борька попал в их число. Об Игоре пока забыли — да и не мудрено: парень пробыл с нами только ночь. А таких, приходящих-уходящих и случайных знакомых, на фронте было навалом. Сегодня встретил, завтра потерял. И все это в суматохе наступлений.
— Пока, братва! — заорал с кузова Борька. — Пару месяцев буду заживать. Догоню вас у стен Берлина!
Алексей пустил слезу. Махнул на прощанье. Машина тронулась. С ней уехал наш неугомонный друг. Рубаха-парень. Сказать по чести, я уже привязался к его банальным шуткам.
Проводив взглядом санитарный обоз, я вдруг поймал себя на мысли.
Стоп!
Украдкой взглянул на Алексея. Тот, смахнув слезу по Борьке, кивнул мне, подзывая. Предстояло откапывать искореженную налетом технику, помогать бойцам.