— Его секретарь?
— Да. Я забыл, что ты знаешь историю.
— Значит так, — напутствовал Илья Федорович, когда неслись по столице в салоне машины. — От тебя требуется только отвечать. Ни в коей мере не заводи разговор сам. Четко и отрывисто отвечай только на его вопросы. Без подробностей. Если он пожелает, подробности я возьму на себя. После твоего доклада последуют дебаты всяких кремлевских профессоров, а сам Вождь, в зависимости от того, что ты ему поведаешь, может вызвать меня. Там-то я и расскажу всю подоплеку твоего перемещения сюда. Все понял?
— Отвечать четко и ясно, — кивнул я. — Отвечать только на конкретно поставленные вопросы.
— Да. Он привык по-военному. Считай, ты на докладе хода какой-то операции.
— А кто там еще будет? Я имею в виду, кроме него самого и штата профессоров?
— Возможно, Берия, Каганович… — вставил Командующий. — Ворошилов как всегда. Микоян, Молотов…
— Целое Политбюро! — мне невольно захотелось в сортир.
Картины мелькающей столицы меня не занимали. Кортеж сопровождающей охраны промчал нас мимо станции метро «Маяковская». Из истории я знал, что в ней готовился бункер для Сталина. По улицам сновали люди. Город постепенно обновлялся. Противотанковые надолбы уже не бросались в глаза, как при наступлении фашистов. Очереди в хлебные отделы. Закрытые парки отдыха. Отсутствие праздно гуляющей толпы — все это навевало типичную скуку. Я глянул на собеседника.
— Абакумов может быть, — продолжал перечислять тот. — Мехлис. Могут наркомы промышленностей. Вопрос-то решается на высшем уровне!
Тормознув у башен Кремля, кортеж застыл. Проверка документов. Двойное оцепление. Въезд был по пропускам.
Миновали внутренний двор. Подъезд к Главному входу. Вышли. Размяли ноги. Кружилась голова. Илья Федорович украдкой приложился к маленькой плоской фляге. Мне не предложил — опасно. Кто его знает, в каком настроении сегодня Хозяин. По сути, я понял: встречу подготовил сам член Совета фронта. Наш Командующий был в качестве «охранной грамоты».
Вошли. Тихо, молча. Встретили проницательный взгляд подтянутого, но слегка располневшего генерала.
— Здорова, Николай Сидорович! — по-братски пожал руку Командующий. — Как настроение Верховного?
— Ждет, — коротко ответил Власик, начальник охраны Вождя. — Поспешите. Это тот, которому назначено? — кивнул в мою сторону. — Что за птица высокого полета? — подмигнул мне по-дружески. — Как доклад сделаешь, прошу ко мне на рюмку коньяка! — и, хохотнув, хлопнув по плечу, проводил в лабиринт коридоров.
Сказать, что я был до крайности в панике, ничего не сказать. Вот дверь. Высоченная, двойная, в три человеческих роста. Ковры мягкие, шаги не слышны. Вокруг никого. Тишина, что в могиле. Тикают часы. Где-то далеко ухнули куранты.
«Приемная».
Вошли. Из-за стола встал лысый и подтянутый Поскребышев. По углам в креслах сидели приглашенные лица. Все устремили взгляды на меня.
Вот тут-то все и началось…
***
После минут ожиданий, Поскребышев взял тихо звякнувшую трубку.
— Есть! — отчеканил по-военному.
Обвел взглядом присутствующих.
— Пятнадцать минут, — бросил коротко. — Вы, вы и вы, — указал на нас троих. — Потом позовут остальных.
Переступая порог кабинета, я ощутил, как трясутся поджилки. Сразу поплыло в глазах. Качнулся пол. Невидящим взглядом окинул комнату.
Длинный стол был занят членами Политбюро. Впервые, да еще и вживую, я узрел наших ведущих партийцев.
— Вперед, — шепнув в ухо, подтолкнул Илья Федорович. Сам был белее снега, но держался уверенно. Командующий фронтом принял стойку смирно.
— По вашему приказанию прибыли!
— Проходите, товарищи, — раздался сипловатый, а может, как мне показалось, простуженный голос.
Я невольно вздрогнул. Голос шел из-за спины. Впереди, за столом, сидели шесть человек. По портретам машинально узнал Молотова в пенсне, Ворошилова при орденах, Берию с проницательным взглядом через очки. Дальше не успел. Мягкие шаги обогнули меня, возник силуэт. Вкрадчивый голос спросил:
— Хорошо ли добрались?
Язык онемел. Передо мной, немного сутулясь, прикуривая спичкой трубку, остановился сам Верховный вождь всех народов.
— Спа… спасибо, т-товарищ Сталин! — заикаясь, выдавила гортань. Во рту пересохло. Желтоватые зрачки приблизились к самому лицу. Повеяло дорогим табаком. Вблизи были видны следы оспин. Сталин отошел на шаг, окинул с ног до головы. Прищурился с хитрецой.
— Так вот вы какой, товарищ из БУДУЩЕГО…