— Зиг хайль! — вскинули все руки.
Гитлер сидел ошеломленный. Подавленный. Он стал ручным.
Специалисты принялись отгораживать ширмой пространство для хирургической операции. Расставили стол, кресло, подголовник, капельницу. Подключили оборудование. Разложили инструменты, приборы. Установили экранное зеркало. Когда обговорили последние детали отбытия, и все удалились, он язвительно обратился к Борману с Гиммлером:
— Надеюсь, мне позволят забрать с собой Еву?
— Так точно, мой фюрер! Это даже не обговаривается.
— И на том спасибо, — гневно оборвал фюрер. — Хоть женщину мне оставляете. Я теперь без империи, без народа, без нации.
— Мало того, вы можете взять с собой кого угодно из своих близких.
— Адъютантов? А кто у меня еще остался из близких? Я одинок, господа. Одинок. — На миг задумался. — Разве что моего любимого пса Блонди.
Гитлер свистнул. В канцелярию вбежала немецкая овчарка, известная впоследствии всему миру по снимкам в архивах.
— Блонди, крошка моя! — потрепал он за ухом. — Нам с тобой предстоят снега и забвение. Льды и безмолвие. Забытье и бесславный конец.
Принимая последние на сегодня таблетки, фюрер жестом отпустил Гиммлера с Борманом.
Теперь он был во власти хирургов, логопедов, анатомов, дантистов. После окончания операции их тайно ликвидируют.
А пока… пока он все еще Гитлер.
Но скоро станет Густавом Фридрихом Кроллем.
***
Скорцени в спешном порядке покинул берег шестого континента, спустя шестнадцать дней прибыв в порт Мухафасы. Караван субмарин под кодовым названием «Ледяной дом» отбыл тайно с одной из секретных верфей Суэца. Перед этим новоявленный Густав Фридрих Кролль, изменивший внешность до неузнаваемости, был под покровом ночи вывезен из Берлина. Там герра Кролля поместили в самолет. Сопровождали только лица, бывшие в самом узком кругу фюрера. Тут же с ним находилась и Ева Браун. Овчарку Блонди запустили в салон самолета последней. Перелет через половину Европы и часть Северной Азии прошел успешно. Союзники пока не напали на след Гитлера. Весь германский народ по-прежнему полагал, что их вождь рейха находится в столице.
— И долго мне так быть инкогнито? — жаловался фюрер своим адъютантам. С собой прихватили самое необходимое, включая наиважнейшие документы нацистской партии. Ни золота, ни нарядов Евы, ни роскошных картин не брали. Этим занимался Борман. Отдельным рейсом на самолете был доставлен сопровождающий груз. Отныне для Гитлера с Евой самым лучшим средством защиты будет теплая обувь с меховой одеждой. Они летели на Юг, как ни странно. На Южный полюс, Южный континент — во льды, подземелья, бурильные тоннели.
Скорцени встретил фюрера в Суэце. Тотчас, тайно ночью, группа беглецов была переправлена на субмарины. Караван состоял из вереницы восьми подлодок, ушедших под воду, как только покинули Аденский залив. Потом был Индийский океан.
— Мой фюрер, позвольте вам показать план Нового Берлина, — развернул в каюте схему Скорцени. Ева с любопытством последовала за своим кумиром на край света. Сейчас, в каюте они были втроем. Снаружи на посту стоял личный охранник. Лодки шли в подводном режиме. Русских здесь не было. Воды Индийского океана казались безопасными для беглецов.
— Мы ведь бежали! — неустанно повторял Гитлер, хватаясь за голову. — Постыдно позорно бежали! Бросили нацию, бросили германский народ! Что скажут в Берлине?
— Город все равно будет сдан русским, мой фюрер, — успокаивал Скорцени. — Вы для всех покончите жизнь в бункере. Борман позаботится об этом. Вы и ваша супруга.
— Супруга? — ахнула Ева.
— Яволь, моя госпожа. Для всех вы тайно обвенчаетесь в бункере. Потом найдут якобы ваши тела. Все предусмотрено. Для мировой общественности вы уйдете из жизни по-рыцарски, герр Кролль. Теперь все будут называть вас только так.
— Я Гитлер! — пафосно вскричал пассажир каюты. — Я глава Третьего рейха! Я создал Империю! Я… — и сразу как-то обмяк. Лег на койку. Ева подала лекарство, предписанное доктором Кохом. Он тоже следовал за фюрером, был в соседней каюте, остался верным и преданным другом. Вот и все окружение некогда бывшего всемогущего диктатора. Собака, супруга, доктор, адъютанты, команда обслуги, две секретарши, группа охраны. Двадцать шесть человек, оставшиеся при Кролле вместо Империи.
— Я потерял все, — ушел в апатию Гитлер. — Давайте ваш план Нового Берлина, Отто. Он стал называть Скорцени по имени.
Тот с готовностью принялся отмечать карандашом участки и точки, где фюреру предстояло жить. Жить или существовать — не одна ли разница? Антарктиды была последним оплотом, где мог спрятаться великий диктатор. Ему изменили внешность. Подтянули лицо. Вставили имплантанты. Теперь это был респектабельный тайный агент ведомства Бормана. Без усов щеточкой, без крикливого голоса и диктаторских вольностей.