— Я? Это ты что тут делаешь? Ты совсем промокла, идём, — Джеймс Поттер подхватил её под руки и аппарировал к Трём Мётлам, не дождавшись даже ответа, да у неё и не было сил сопротивляться.
В себя Лили пришла, только оказавшись под крышей. Джеймс был последним человеком, кого она бы хотела видеть сегодня, но он был единственным, кто сейчас оказался рядом, поэтому колдунья, ругая себя на чём свет стоит, опустилась за столик напротив бывшего однокурсника.
— На тебе лица нет, что случилось, Лили? Могу я тебе помочь?
— Ты ничего не сможешь сделать для меня. Моя жизнь разбита. Она добилась своего… — изумрудные глаза снова наполнились слезами. — Ты знаешь что — нибудь о родительских проклятьях? Их возможно снять?
Джеймс посерьёзнел, он не понимал, к чему клонит Лили, но сейчас он очень хотел её утешить.
— Конечно, Лили. Если родители простят своего отпрыска и проведут нужный обряд, проклятье будет снято, — он подал ей кружку сливочного пива, в которое добавили немного рома.
Лили всхлипнула и отпила глоток, собираясь с духом.
— А если родители мертвы?
— Тогда плохо тебе придётся. Но твои родители ведь магглы. Их проклятья не имеют такой силы.
— Она была волшебницей, — прошептала Лили, глотая слёзы.
— Не плачь, Лил, я не могу смотреть, как ты плачешь.
— Я погублю его, Джеймс! Что мне делать?
Северус ещё не подозревал ни о чём. Эйлин была единственным родным для него человеком в этом мире, кроме Лили. Отец никогда не любил его. Стихийная магия маленького Северуса его пугала, и Тобиас с пяти лет наказывал и выгонял сына на улицу, не понимая, что ребёнок не может контролировать свою энергию. В такие моменты между супругами вспыхивали ссоры. Эйлин много раз порывалась уйти от него вместе с сыном, но уходить было некуда. Родители лишили её наследства, как только узнали, что она выходит за маггла, и выгнали её из дому. Однажды Эйлин разжалобила родителей, но они поставили условия, что примут только её. Северус же пусть остаётся с отцом.
«…Ты уедешь в Европу вместе с новым мужем. Ему не нужно знать, что у тебя есть сын. Забудь Снейпа, и ты вернёшься в семью», — говорилось в письме, присланном ей отцом.
Северусу тогда было семь лет. Молодая женщина собрала вещи, пока муж был на работе, а ребёнок гулял на улице, и аппарировала в Аббатство Принц, оставив на столе записку. Первым её прочитал Северус и кинулся в свою комнату. Там маленький мальчик обнаружил детский волшебный набор, книгу о Хогвартсе и мантию, которая была очень велика для него. И всё. Никаких портключей, ничего. Мама ушла, и ушла без него. Тогда он почувствовал впервые, как тяжело предательство. Отец вернулся позже и увидел, что в кухне перебита почти вся посуда.
— Папа, папочка, не надо… — Северус не кричал, он только тихо плакал, когда его больно схватили за отросшие волосы и куда — то потащили.
— Щенок! — прорычал Тобиас, выволакивая маленького сына на ноябрьский холод без верхней одежды. — Позаботься о сыне, Эйлин? Ты мне не сын, щенок! Ты такой же, как она, вот и убирайся из моего дома вслед за своей сукой матерью!
Тобиас швырнул маленького Северуса прямо в грязную лужу у дома и, когда ребёнок смог подняться, за ним уже захлопнулась дверь. Вытирая грязными ладошками слёзы, Сев поднялся и не стал проситься обратно. Не так он уже был глуп и в маленьком сердечке уже жила гордость. Ребёнок тихо пошёл по грязной дороге, шлёпая босыми ногами в дырявых тапочках по холодным лужам. В пригороде Манчестера было много заброшенных зданий и, прячась от холода и дождя, Северус зашёл в заброшенный склад, находившийся совсем недалеко от Паучьего Тупика. Он свернулся в углу, спрятавшись от ветра за отсыревшей железнодорожной шпалой. Маленький волшебник долго плакал, но когда сил больше не осталось, а тело почти перестало ощущать боль от холода, он просто уснул и видел во сне зелёный луг, рыжие волосы его новой знакомой и тёплые зелёные глаза, которые не позволяли ему умереть.
Эйлин вернулась на следующий день и обнаружила дома полный разгром и спящего в гостиной пьяного Тобиаса. Женщина была вне себя от ярости, не найдя Северуса в доме, притом, что все его вещи кроме домашних были на месте. Женщина выхватила палочку и направила её на лежащего почти на полу мужа.
— Инкарцеро! — его связали магические верёвки. — Энервейт! — Тобиас очнулся, как от удара, попытался выпутаться из верёвок, но не смог.
На Эйлин высыпался весь его словарный запас, и молодая ведьма узнала о себе много нового.