День был самым лучшим в его жизни, не только потому, что он поступил в Хогвартс, но и потому, что он нашёл настоящего друга — Лили Эванс.
Однако закончился ужин, и все отправились по своим спальням. Лили с тоской посмотрела на удаляющегося в подземелья Северуса. Тот отыскал её глазами в толпе. Его взгляд был не менее тоскливым. Новоявленный слизеринец почувствовал, словно в груди у него что — то оборвалось, когда она поспешила за старостой, мелькнув напоследок тёмно — рыжей шевелюрой. Им было по одиннадцать, всё ещё было только впереди.
Когда Ремус вошёл в спальню первогодок, он увидел подозрительные взгляды своих соседей и мысленно вздохнул, отправляясь к свободной постели.
— Эй, это моя кровать! — заявил Блэк и плюхнулся на кровать у самого окна.
Ремус пожал плечами и огляделся.
— Какое место свободно? — смущённо спросил он и увидел свой чемодан на кровати в самом тёмном углу.
— Да, эта кровать была свободна, и мы сбросили туда твои вещи, — объяснил Джеймс и усмехнулся.
— Будем друзьями? — обезоруживающе улыбнулся Сириус и протянул Ремусу ладонь. — Сириус Блэк.
Ремус какое — то время смотрел на протянутую ладонь и решался.
— Смотря, что ты под этим подразумеваешь, — тихо усмехнулся Рем и пожал руку Блэка.
Мародёры взяли его в свою компанию, у Джеймса была идея фикс заполучить дружбу строптивой гриффиндорки и отвести её от странного слизеринца. А Ремус просто был рад, что у него появились друзья.
Лили устроилась в своей спальне, где она познакомилась со своими соседками: Алисой и Мэри. Девочки скоро нашли общий язык. Северус вошёл под своды гостиной Слизерина с противоречивыми чувствами. Дух захватывало у него от одного вида древних подземелий, отделанных серебром, изумрудом и малахитом. Богатое убранство сочеталось с удобством, несмотря на прохладу, которая сегодня была как нельзя кстати. Одиннадцатилетний Снейп едва мог сдержать радостный вздох, осознавая, что он теперь часть этой истории. Часть этого именитого факультета. Лишь одно теперь жгло его душу. Лили была далеко, а ведь он так мечтал, что они будут вместе. Он с трепетом выслушал обращение Декана к первокурсникам, которое зачитал Люциус Малфой — староста факультета, и отправился в свою спальню. Весь день над Хогвартсом собирались тучи, и к вечеру полил проливной дождь. Здесь в подземельях не было слышно ни грома, ни шума дождя, а только сосредоточенная тишина, как в подводной лодке. Освящённая часть Чёрного озера в окне завораживала. Но было уже поздно, и ученики разбрелись по своим спальням.
Северус вошёл в спальню первокурсников и бесстрастно, но вежливо поздоровался со своими соседями. Те сделали вид, что не заметили его, и Сев в тишине прошёл к своей кровати.
А вдруг она найдёт там себе друзей и не захочет его видеть? Эта мысль заставила весь сон улетучиться, и за завтраком он показался Лили ещё более бледным, чем обычно.
— У нас сдвоенная Трансфигурация, Сев, — Лили улыбнулась и тронула Снейпа за рукав мантии, когда он читал расписание.
На сердце сразу потеплело, так они и отправились вдвоём на свой первый урок.
«Как хорошо… — подумал Северус, — что Лили не бросит его».
«Как хорошо… — подумала Лили, — что Сев всегда будет рядом».
Глава 3. Дела давно минувших дней…
«Лидер действует открыто,
босс — за закрытыми дверьми.
Лидер ведет за собой,
а босс управляет.»
Рузвельт Т.
Разбитое сердце и раны залегли так глубоко, что невозможно опомниться и свернуть с пути. Геллерт видел Альбуса каждый день. Он полюбил его тёмно — рыжие волосы, вечно съезжающие на нос очки и открытый взгляд голубых, как небо, глаз. Сиюминутная влюблённость переросла в маниакальную жажду и Гриндевальд был вынужден каждый день аппарировать на крыльцо дома Дамблдоров, чтобы там наслаждаться обществом Альбуса. Да, что там наслаждаться? Это была настоящая пытка. Видеть его каждый день, вести философские беседы и только по ночам мечтать сжать изящные пальцы и почувствовать дрожь молодого тела.
Геллерт чувствовал, что ему тяжело дышать, когда Альбус по — приятельски обнимал его. Тогда он хотел больше никогда не возвращаться в этот дом или навсегда остаться в этих объятьях. Но однажды наступило прозрение. Геллерт Гриндевальд понял, что посвятил Альбуса во все свои дела, но было уже поздно. Любовь. Жаркая юношеская любовь сгубила все его планы.