В своей параллельной реальности Кардинал живет уже много лет, практически всю жизнь, а может быть, и несколько жизней, в одной из которых, навсегда оставшейся в пространстве старой фотографии плоского мира, затерялось имя, которое он когда-то носил.
Существуют сотни и тысячи тайных обществ и секретных организаций, и далеко не все они связаны с оккультными науками или древними мрачными ритуалами. Большинство из них сохраняют секретность своего существования по причинам вполне рациональным: так удобнее действовать в собственных интересах или в интересах тех, кто вынужден прибегать к их услугам. Этнические и транснациональные преступные синдикаты; нелегальные научные лаборатории и подпольные исследовательские институты; негласно аффилированные с правительствами разных стран оружейные поставщики; секретные подразделения внутри официальных государственных организаций; наконец, частные армии и службы агентурной разведки. И если знаменитая Academi, более известная как Black Water, — это настоящие вооруженные силы, с различными военными подразделениями, бронетехникой, авиацией и даже карманным военно-промышленным комплексом, то организацию Кардинала можно было бы назвать, например, частной МИ-6. Только, в отличие и от Academi, и от МИ-6, ее имя никогда не называлось настолько громко, чтобы быть услышанным в плоском мире, за толстым дымчатым стеклом.
Реального масштаба этой структуры не знал никто. Но информационные и агентурные возможности организации Кардинала были огромны, и не исключено, что превосходили возможности разведывательных служб многих крупных государств. К нему обращались правительства разных стран, когда не хотели или не могли использовать собственные ресурсы: ведь агенты Кардинала были наемниками, а значит, в случае их провала можно было не опасаться последствий в виде политического скандала. Прибегали к услугам Кардинала и частные лица, которые не имели возможностей для решения возникших проблем, и тогда из-за толстого дымчатого стекла в мир старой фотографии отправлялись серыми тенями его посланцы. Обратиться к Кардиналу было все равно, что воззвать к помощи сверхъестественных сил: не каждый мог это сделать, не всегда на это воззвание откликались, но если уж сила отзывалась, то гарантированно делала свое дело, за исполнение которого воззвавшему всегда приходилось платить цену гораздо большую, чем можно было выразить в материальном эквиваленте.
Кардинал появился в Петербурге чуть больше двадцати лет назад. Никто не знал, где была его штаб-квартира до этого и почему он перебрался сюда, но он появился и стал устраиваться здесь так, как устраивается в купе поезда дальнего следования привыкший к комфорту пассажир. Он полностью купил шестиэтажный дом на Петроградской стороне и долго, тщательно обустраивал его, с тем чтобы расположить в нем и личные апартаменты, и рабочие помещения. Конечно, это не прошло незамеченным. На протяжении первого полугода к нему пытались проявить небескорыстный интерес различные неформальные силовые структуры, а проще говоря, расплодившиеся, как ядовитые грибы после дождя наступившего беззакония, преступные группировки. После того как на каждое такое проявление интереса следовал ошеломляюще асимметричный ответ, а количество грибов стало сокращаться с угрожающей для всей популяции скоростью, криминальные авторитеты сделали вид, что не замечают присутствия в городе странного чужака, тем более что он ни в коей мере не посягал на их сферы влияния. Следом за неформальными организациями последовали официальные, но и с властями города Кардинал достиг своего рода консенсуса, заключавшегося во взаимном нейтралитете и невмешательстве в дела друг друга. Очень скоро и те и другие поняли, что лучше иметь в его лице друга, а не противника, и изредка обращались с просьбами, в которых он чаще всего не отказывал, так что авторитет Кардинала и его влияние в городе с годами возросли настолько, что, вздумай он ими воспользоваться, картинка за дымчатым стеклом могла бы претерпеть весьма значительные изменения. Но интересы Кардинала лежали далеко за пределами Петербурга, а влияние и возможности он использовал только тогда, когда они были необходимы для разрешения какой-либо проблемы, с которой к нему обращались и которую он брался решить. Он не покупал больше ни домов, ни квартир, не затевал строительства, не захватывал предприятий, а просто спокойно жил и работал здесь, иногда покидая город или оставаясь за дымчатыми стеклами кабинета в своем шестиэтажном доме. С ассиметричными ответами и крайними проявлениями силы тоже давно уже было покончено, потому что на протяжении полутора десятков лет никто не осмеливался сказать ему «нет», особенно после того, что случилось с тем последним, кто это слово все-таки сказал.