— Ох, Андрюха, чую, втягиваешь ты меня… Вот не был бы ты моим дружбаном с тех времен…
— То арестовал бы меня по обвинению в заговоре. Сам-то ты веришь, что я был и остаюсь истинным коммунистом?
— Вообще, про твою "гибель" под Теруэлем тогда тоже всякое говорили. Тела не нашли — без вести пропал.
— Ну, было бы странно, если бы я в прежней ипостаси объявился в некоей стране за океаном? А так, "товарищ Пабло" геройски погиб, ну а некий мистер, севший на пароход в Лиссабоне через два месяца, это совсем другое лицо. Мне тебе рассказывать, как делается такое и зачем?
— Но все же… Знаешь, Андрюха, лучше про такое вслух не говорить.
— А придется. "Если ты не хочешь заниматься политикой — то политика займется тобой". Если я вдруг окажусь прав — что тогда?
— Ну а от меня-то ты что хочешь? Информацию я тебе уже дал. Кстати, мне уже скоро надо исчезнуть отсюда.
— Бойся данайцев дары приносящих. А еще, вспомни про бесплатный сыр, что лишь в мышеловке бывает. Товарищ Сталин не вечен — ты рожу не криви, понимаешь ведь, что бессмертием наша наука еще не овладела, а он с какого года, восемьсот семьдесят девятого? И когда ему срок настанет, кто на его место придет и куда поведет — а вдруг одними погонами не ограничится? Мне, как истинному коммунисту, не все равно! А если решат, что и заводы в собственность, и землю с крестьянами, "ради исторических традиций"? Или все же к ленинским нормам вернемся и с заданного Ильичем курса не сойдем.
— Ты ж понимаешь, решаем не мы. Не я. И не ты. У нас звездочек на погонах не хватает.
— Так я ж не предлагаю тебе ничего такого. А просто, чтоб ты подумал. Когда Сам займет место в Мавзолее, на чьей ты будешь стороне? А пока, мне нужна информация про "данайцев". Особенно — что касается их политического курса.
— Только та, что ко мне попадет по службе. Класть голову под топор не стану, уж ты прости!
— В двадцатом на польском фронте ты был смелее. Ладно уж. Возможно, за сведениями приду не я. Тебе скажут — от Странника. Значит, это один из нас.
— Так у вас уже и Организация есть? Ну, Андрюх, ты меня прямо в заговор втягиваешь!
— Я Странник, братишка, а не… Нет уже того шебутного хлопца в буденовке и с шашкой наголо, усек? И про товарища Пабло забудь. Коммунист я, был им и остаюсь. Всяко побольше, чем иные, кто о Красной Империи мечтают!
Куба, Гавана. 8 августа 1953.
Отчего этот райский остров, еще не штат США?
Этот вопрос был поставлен шестьдесят лет назад — когда Куба, последняя из колоний Испании в Новом свете, встала на путь свободы и демократии. Носителями которой выступили вовсе не забитые крестьяне с сахарных плантаций и заводов, а гринго с севера — владельцы этих плантаций и заводов. Испанские власти посмели задать этим достойным джентльменам постыдный вопрос, отчего они, ведя свой бизнес на территории под испанской юрисдикцией, не желают платить налоги в испанскую казну, как это делают законопослушные испанские плантаторы? Причем гринго обнаглели настолько, что содержат вооруженные наемные банды из всякого сброда, именуемые "охраной" — которая не только бьет лентяев, не желающих работать, и убивает смутьянов, призывающих к неповиновению, но и встречает пулями испанских полицейских и сборщиков налогов. Имейте совесть, джентльмены — Куба пока еще не штат США!
— Не штат США? — ответили гринго — окей, сейчас мы это исправим.
И взорвался на рейде Гаваны американский броненосец "Мэн", как было тут же заявлено в Вашингтоне, от испанской торпеды. Правда, когда спустя много времени до корабля добрались водолазы, то оказалось, что листы обшивки у пробоины в корпусе загнуты наружу, из чего следует, что взрыв был внутренним — ну значит, подлые испанцы как-то сумели подложить бомбу в пороховой погреб, и вообще, это уже история, ведь Куба давно стала свободной? Но не штатом США — ведь тогда хозяевам плантаций пришлось бы платить налог уже в американскую казну, а правительству США нести какие-то обязательства перед населением. Бесспорно, Соединенные Штаты были тогда самой передовой страной — до европейцев лишь через полвека дойдет, что чем нести все издержки по содержанию колонии, лучше взвалить их на местную суверенную власть, оставив себе одну доходную часть бюджета, недаром же "Юнайдед Фрут" в разговоре зовут "министерством колоний США". И зачем нам выступать кровавыми палачами, отрубленные руки черных детей, как делали бельгийцы в Конго, это слишком дурно пахнет. США же всегда были оплотом свободы — для святого дела революции найдутся идеалисты вроде Хосе Марти (кому сейчас памятник в Гаване стоит, мертвый он уже не опасен), и пожалуйста не надо писать в анналы, что большую часть работы сделали уже упомянутые банды "охраны плантаций", вмиг перекрасившиеся в "кубинских повстанцев", пусть электорат верит в легенду о славной национальной революции (которую вполне назвали бы "оранжевой", случись она столетием позже). Ну а что при суверенитете творит с народом местная "горилла", за то мы не отвечаем. "Сукин сын — зато наш сукин сын, благодаря которому у каждой американской семьи на столе дешевые бананы (или иной фрукт). И господь затем и сотворил границы, чтобы мы не страдали от бедствий по ту сторону". Ну а что горилла, как бы ее ни звали, твердо знает, кто ее хозяин, и чью руку дозволено лишь лизать, но не кусать — это навсегда останется между нами.