— Еще врач не пришел.
— Зачем врач?
— Чтобы засвидетельствовать факт смерти.
— Голландцы, видно, и в самом деле боятся, как бы я не остался жив?
— Я лично не боюсь этого.
Сааману становится очень грустно при мысли о том, что бог отдал его в руки врагов. Сааман хочет собраться с мыслями, но не может сосредоточиться. Перед глазами, будто живой, возникает отец, капрал Паиджан. Потом младшие братья, которые ушли в партизаны: Картиман и Чанимин. Потом мать.
— Бедная мама! Не придется тебе ждать меня больше.
Он вспоминает сестер: Саламу и Патиму. В это время к нему подходит командир взвода.
— Когда придет врач? — спрашивает Сааман.
— Скоро. Никак не может расстаться с молодой женой.
— Выходит, мне надо ждать, пока они намилуются?
Офицер пристально смотрит на приговоренного и произносит:
— Смелый вы человек.
— В каком смысле?
— Я уже третий раз занимаюсь этим проклятым делом. Один раз я еще не скомандовал «огонь», а приговоренный уже потерял сознание от страха.
— Вот и врач, — прерывает его Сааман.
Офицер прикрепляет к груди Саамана в том месте, где сердце, лист бумаги с нарисованным посредине зеленым кружком.
— Зачем это? — спрашивает Сааман.
— Мишень, — отвечает офицер. — Чтобы видно было, куда целиться. Как вас зовут? — спрашивает командир взвода.
— Сааман бин Паиджан.
— Сааман бин Паиджан, — повторяет офицер. — До конца дней своих не забуду этого имени.
Врач взбирается на мешки, подходит к приговоренному и спрашивает с явной издевкой:
— Ну что, атаман?
Сааман смотрит на него в упор, но молчит.
— Много наших поубивал? — продолжает врач.
На лице Саамана отражается душевная боль. Он переводит взгляд на командира взвода.
— Я должен ответить на этот вопрос?
— Если желаете, — офицер опускает голову.
— А кого это «ваших»? — грубо спрашивает Сааман.
— Голландцев не узнаешь? — с досадой говорит врач.
— Для голландца ты чересчур черный. Посмотри на свой руки!
Врач невольно бросает взгляд на руки и словно в первый раз замечает, какая смуглая у него кожа. Ведь он евразиец. От злобы и от стыда врач становится красным. Встав позади Саамана, он пробует веревку, затем осматривает мишень.
— Все в порядке! Можно начинать! — обращается он к командиру взвода, и оба они спускаются с мешков на землю.
Теперь Сааман остается один на один со своей участью. Со своими воспоминаниями. Со своим мужеством. Он видит, как солдаты выстраиваются в шеренгу. Видит, как скачут по краю стены воробьи. Видит, как врач смотрит на часы.
— Глаза тебе завязать? — кричит врач Сааману.
Сааман качает головой. Воцаряется тишина. И в этой тишине слышно, как гудит тюрьма. Это товарищи Саамана читают молитвы, провожая его в последний путь. Сааман закрывает глаза, в голове сразу начинается путаница от множества разнообразных видений, и он снова открывает глаза.
— Вы хотите что-то сказать? У вас есть еще минута! — кричит врач, переходя вдруг с Сааманом на «вы».
И тут губы Саамана кривятся в презрительной усмешке. Глаза его тускнеют, а душа еще полна воспоминаний и надежд. Полна злобы, страсти, гнева.
В тюрьме между тем снова наступает тишина: это арестанты отдают последний долг патриоту, который должен уйти из жизни в самом начале борьбы за свободу.
Широко раскрытыми глазами Сааман смотрит на солдат. Винтовки прыгают в их дрожащих руках.
Раздается первая команда. Взвод делает шаг вперед. Вторая команда. Взвод берет оружие на изготовку. Дула винтовок направлены на приговоренного. Врач смотрит на часы.
— Еще минута!
Сааман собирает все силы, волю и мужество, лицо его и шея становятся красными от натуги. Глаза пылают.
— Аллаху-акбар! — восклицает он, потрясая тихий утренний воздух.
Этот возглас отдается эхом по всей тюрьме. И тюрьма отвечает ему хором голосов, подобным раскатам грома. Наступает тишина. Отвечает и кампунг, который находится возле тюрьмы.
И в этот миг тысячи сомнений смущают душу Саамана. «Истинна ли моя религия?» Но голос Саамана помимо его воли звучит с новой силой:
— Аллаху-акбар!
И хор голосов вторит ему. Вторят ему и голоса за стенами тюрьмы. И снова мозг пронзает мысль: «Истинно ли учение, завещанное нам твоим пророком? Истинно или ложно? Истинно или ложно?» И опять он восклицает:
— Аллаху-акбар!
И словно гром издалека доносятся приветствия. Солдаты застыли на месте. Врач обалдело смотрит на приговоренного, он потрясен этим мощным хором голосов. Потрясен и командир взвода.