Кхин Лей отважно прожила жизнь и так же отважно встретила смерть. Кхин Лей не оробела, когда он просил ее руки. Не испугалась, узнав, что заболела раком. (Ей были присущи такие человеческие качества, как беспокойство, жалость, грусть.) И Ба Маун старался быть таким же стойким, как Кхин Лей.
Еще юношей приехал он в этот край нефтяников, ставший популярным благодаря политическим деятелям, и трудовую жизнь начал с чернорабочего. В силу своего совсем еще юного возраста он не мог до конца разобраться в том, что для рабочего хорошо, а что плохо. Единственное, чему жизнь его научила, — это борьбе против нищеты и угнетения. Дядя, у которого он квартировал, был рабочим-нефтяником.
Едва начав зарабатывать, он понял, почему так тяжела жизнь рабочих, а несколько позднее пришел к выводу, что необходима борьба. Такие слова, как труд, права, угнетение, империалисты, свобода, забастовка, были для него не просто терминами, их глубокое значение он познал на собственном долголетнем опыте рабочего активиста. На всю жизнь запомнил он борьбу рабочих-нефтяников, которая приобрела историческое значение, стачки, демонстрации, лозунги, которые скандировали мужчины и женщины. Его жизненный путь начался не с теории, а с практики, с извечной проблемы — борьбы за существование. Надо было добывать средства к жизни, заботиться о еде и жилье.
Встреча с Кхин Лей поначалу угнетала его. Любовь заставила сердце биться сильнее, но из-за бедности он вынужден был молчать и бездействовать, о самостоятельности и мечтать было нечего — своего жилья не было, жил он у дяди, в отведенном ему углу. Единственным местом, где он отдыхал душой, была молодежная организация. Спустя некоторое время он стал активным членом союза неквалифицированных рабочих. Профсоюзная работа отнимала у Ба Мауна уйму сил и времени, и он устроился мелким служащим в кооператив рыночных торговцев. Платили там мало, зато у него оставалось время для работы в профсоюзе рыночных торговцев. Один он мог бы с грехом пополам прожить на свое мизерное жалованье, но как прокормить будущую жену? Естественно, что думы о любимой девушке его не покидали. Ведь это была его первая любовь.
С волнением ждал он любимую у моста, где они обычно встречались. И когда перед ним появлялась Кхин Лей с ямочками на щеках, скромная и полная достоинства, он счастливо улыбался своей открытой улыбкой. Они беседовали о жизни, о требованиях рабочих, об их борьбе, а вот о сердечных делах говорить не решались.
Печальная, горькая и в то же время радостная и вдохновляющая история земли нефтяников оставила свой след в душах молодого поколения. Когда Ба Маун в письме объяснился Кхин Лей в любви, она скромно ответила: «Я все знаю». У них не было времени говорить о луне и о звездах, как это делалось в прошлом, или о машинах и о рынке, как это делается теперь, они соединили руки и души, как настоящие товарищи по борьбе.
Что может быть романтичного в любви незаметного клерка и работницы табачной фабрики! Но он был счастлив, когда видел перед собой смуглое личико и стройную фигурку Кхин Лей. Кхин Лей тоже гордилась любимым: он занимался литературой и политикой.
— Почему ты так поздно, отец? — Это его окликнул сын Аун Чо Моу.
Погруженный в воспоминания, Ба Маун не заметил как вошел во двор своего дома.
— А разве уже поздно? От луны светло будто днем, и я не торопясь шел с работы. Как малыш? Жар спал?
— Да. Ужинать будешь?
— Буду.
В дом ему идти не хотелось. Дул ветерок, приятно холодя тело, раскаленное дневным зноем. Он бы с наслаждением окатился сейчас водой, чтобы снять усталость, но хватит ли воды для питья? Тут же он вспомнил, что его давно мучит жажда.
— Аун Чо Моу, дай мне попить!
Они с Кхин Лей обычно называли сына полным именем. Имя это значило: славный, победитель, властитель. Но единственное, чем их сын пока отличился, была ранняя женитьба. Теперь у него уже было двое детей. «Трудно с вами, с молодежью», — часто говорил Ба Маун, но сын тотчас же его прерывал: «Только не рассказывай, ради бога, о прошлом, отец». В прежнее время молодой человек не осмелился бы прервать старшего, выслушал бы его с почтением, а у нынешней молодежи все по-другому.
Вообще теперь все другое. Даже вода. Прежде она была лучше на вкус.
Кхин Лей продолжала работать и после замужества. Жалованья Ба Мауну хватало лишь на чай в чайных, где он проводил время в политических спорах. Между тем Ба Маун стал замечать, что у Кхин Лей одна за другой исчезают золотые вещи, и она все время ходит в одной и той же юбке.