Уразумев, сколь справедливы эти речи, родичи утерли слезы и удалились, а утром снова пришли на гору, чтобы воззвать к душе почтенного Ли Цина. Затем свершили церемонию положения во гроб, а как сравнялось семь седьмин{9}, колоду предали земле. Но об этом мы говорить не станем.
Меж тем Ли Цин, который, как мы знаем, упал без памяти на землю, вскорости очнулся, пошарил вокруг рукой и понял, что очутился в небольшой расщелине, всего в чжан шириной. Под ногами же была все та же вязкая осклизлая глина, потому двигаться он мог с большим трудом. Ничего необычайного старик пока не обнаружил. Он подумал было снова залезть в корзину с колокольцами и дернуть за веревку, чтобы вытащили его из этой пропасти. Но корзины не нашел — она исчезла. Тогда Ли Цин попробовал кричать, но голоса его не слышно было в каменном мешке. Недаром говорят: когда пришел, была дорога, а уходить стал — даже ворот не видно. Что делать? Ли Цин снова опустился на землю, поджав под себя ноги.
Так просидел он несколько дней, пока не понял, что может погибнуть от голода. Он вспомнил, что в древности, чтобы спастись от голода, бывало, ели снег и даже войлок. Однако в яме, где он сидит, ни снега нет, ни войлока. Одна лишь глина. Невзначай Ли Цин взял горсть, отправил в рот. О чудо! Глина съедобной оказалась и имела весьма приятный вкус. Ею можно было утолить не только голод, но и жажду. Откуда мог он знать, что в пещерах — обиталищах бессмертных — каждые три тысячи лет разверзается дно и из самых глубин появляется «синяя глина», употребляемая небожителями в пищу? Ли Цин съел одну за другой несколько горстей и почувствовал необычайный прилив сил и бодрости. Тут он снова принялся шарить вокруг и нащупал отверстие в стене — не больше двух чи высотой. «Какой прок мне сидеть здесь, — подумал Ли Цин. — Того и гляди, появятся ядовитые змеи или прочая нечисть, кто знает? Жизнь моя все равно на пределе. Что мне терять? Попробую втиснуться в щель. Интересно, что там, впереди?»
И так уж случилось, что на мрачной и страшной дороге старец, презревший смерть, увидел неведомый ему мир, жизнь увидел иную. Вот послушайте:
Не страшась смерти, Ли Цин проник в узенькое отверстие. Прополз шесть или семь ли{11} и почувствовал, что отверстие стало будто бы шире. И хотя подняться на ноги он пока не мог, зато на четвереньках передвигался довольно свободно. Он прополз еще десяток-другой ли. Устанет — засыпает прямо на земле, проголодается — съест несколько горстей глины и ползет дальше. Старик потерял счет времени, не знал, когда день, когда ночь. Вдруг впереди что-то блеснуло — как звезда. «Неужели выход?» — возликовал старик. Он сунул в рот горсть глины, чтобы подкрепиться, и пополз на свет. Там действительно был выход из лаза, а за ним — мир, полный красот: вдали темнели горы, синели воды. Ли Цин поднялся на ноги и с облегчением потянулся. Поправил на себе одежду, стряхнул грязь с туфель, совершил поклон и, оборотившись лицом к Небу, воскликнул:
— Хвала тебе, о Небо, что ты спасло меня!
Перед Ли Цином открылась широкая дорога, он прошел по ней почти пятнадцать ли и тут почувствовал, что голоден. Но на дороге той Ли Цин не встретил ни души, и не у кого ему было купить съестное. А если бы и было у кого купить, он все равно не смог бы, кошель его был пуст. Старик жалел, что не прихватил с собой хоть несколько горстей чудесной глины. Он уже совсем ослаб от голода, когда вдруг на обочине дороги увидел ручей с сине-голубой водой. По берегам росли кусты хризантем. Старик не знал, что небожители зовут ручей Родником Хризантем и что вода в нем обладает чудесными свойствами: лечит недуги и продлевает годы жизни. Несколько глотков чудесной влаги очистили дух Ли Цина и вселили в него невиданную бодрость. Он ощутил удивительную легкость во всем теле. Старик прошел еще примерно десять ли и вдруг увидел за верхушками деревьев крыши, черепицей крытые, сиявшие золотом и бирюзой. Что это за место, старик, разумеется, не знал. Он побежал вперед и тут увидел кроваво-красные врата, по обе стороны которых высилось сооружение из белого нефрита, нечто вроде жертвенной площадки. В нем было девять ярусов, и высотой был каждый ярус в чжан, а то и выше. Ступеней не было, вверх пришлось карабкаться, цепляясь за лианы, рискуя жизнью. Ворота оказались на запоре. Ли Цин никак не мог решиться внутрь войти, набрался терпения и стал ждать. Ждал он долго, точь-в-точь как в поговорке: пока один будда не появится на свет, а второй не вознесется к небесам. Наконец ворота распахнулись и появился отрок, облаченный в синюю одежду{12}.