Однажды Лым-Сенг занял у одного торговца шесть наенов, обязавшись долг отработать. Торговец велел ему расчистить место недалеко от реки и посадить там цветы. Когда цветы расцветали, Лым-Сенг собирал их и относил торговцу.
Но вот как-то сошли на землю из храма Индры пять небесных дев, увидели садик Лым-Сенга с его цветами, озаренными солнцем, и принялись там играть и резвиться.
Пахли цветы прекрасно, и одна из дев по имени Типсукать, не удержавшись, шесть цветков сорвала. Прочие же девы хоть резвились и играли вволю, однако цветов не коснулись.
Возвратившись в обитель царя богов, они поведали Индре, что Типсукать украла цветы. Тот призвал к себе провинившуюся и повелел ей так:
— Тебе надлежит искупить свою вину. Ступай на землю к людям и стань женой Лым-Сенга на шесть лет.
Мучась стыдом, Типсукать спустилась на землю, предстала перед Лым-Сенгом и сказала:
— Я украла у тебя шесть цветков, и Индра повелел мне в наказание на шесть лет стать твоей женой.
— Как я возьму тебя в жены, — возразил Лым-Сенг, — когда едва могу прокормить себя самого?
— Я научу тебя ремеслам, которых никто не знает, и ты разбогатеешь, — ответила небесная дева, — а если ты не женишься на мне, Индра меня покарает. Сжалься же надо мной!
Лым-Сенгу очень понравилась Типсукать, ведь она была прекраснее всех земных женщин. Он согласился взять ее в жены и скоро полюбил ее.
Увидев, в какой нужде живет ее муж, Типсукать прониклась к нему состраданием и спросила:
— Сколько ты задолжал?
— Шесть наенов, — ответил он.
— Тогда займи еще четыре наена, — сказала небесная дева, — и мы получим большую прибыль.
Лым-Сенг послушался, занял у торговца еще четыре наена и отдал их Типсукать, а та попросила мужа накупить на эти деньги шелковичных коконов. Затем она напряла шелку, а из шелка сшила красивые сампоты, украшенные изображениями древесных листьев, различных животных и иными рисунками. В наше время таких сампотов уже не сшить никому.
Нашив сампотов, небесная дева велела мужу отнести их к торговцу. Увидев их, торговец пришел в восхищение, ибо и раньше никто не умел шить с таким искусством. Он наговорил Лым-Сенгу много похвальных слов, заплатил ему пятьдесят наенов и вдобавок простил ему старый долг.
Типсукать снова накупила шелковичных коконов и принялась обучать мужа прядению и шитью. И вскоре, обучившись всем тонкостям этого ремесла, Лым-Сенг разбогател и стал весьма уважаемым человеком.
Между тем через год Типсукать родила сына. Мальчик рос на удивление непоседливым. Едва научившись ходить, он принялся копаться в земле и строить из земли башни и храмы. Едва научившись сидеть, он принялся лепить из земли фигурки людей и зверей. И все говорили о нем: «Любит землю, неутомим и беспокоен». По желанию матери нарекли его именем Прехписнука.
Но вот, когда мальчику исполнилось пять лет день в день миновал срок, на который Индра послал Типсукать к людям на землю, чтобы та искупила вину перед Лым-Сенгом. В тот же день небесная дева вознеслась обратно к Индре, оставив на память Лым-Сенгу шесть цветков у изголовья постели.
Вернувшись домой к обеду, Лым-Сенг забеспокоился, не найдя жены, но, увидев шесть цветков у своего изголовья, все понял. Велико было его горе, и все соседи от души жалели его, а маленький Прехписнука бегал в поисках матери по всему околотку, звал ее и плакал вместе с отцом.
В это время умер король, не оставив наследника престола. Было объявлено, что трон будет пустовать, ибо после его смерти остались лишь Кронг Ху и Край Ху, связанные с покойным монархом весьма дальними родственными узами.
Прехписнука же в поисках матери ушел из дому и скитался по белому свету, снискивая себе на пропитание случайными подаяниями. Случилось, что в один из дней его странствий разразился сильный ливень, и мальчик укрылся в какой-то хижине. Тут мы и оставим Прехписнуку.
В те же годы произошло следующее. Однажды царь богов Индра сошел на землю и обернулся черной и белой курицами. Черная курица осталась между сваями дома, а белая взлетела на крышу хижины, где прятался от дождя бедняк.
Вскоре белая курица закудахтала. Тогда черная курица произнесла на человеческом языке:
— Неужто ты так могущественна, что осмеливаешься кудахтать над моей головой?
— Могущество мое велико, — отозвалась белая курица. — Ведь тот, кто съест нас, станет королем.
Черная курица присовокупила:
— Это верно, нам беспокоиться нечего. Тот мужчина, который съест мою голову, станет верховным бхикху. Та женщина, которая съест мою гузку, станет царицей. А тот мужчина, который съест мою грудку, станет королем.