Когда землекопы в Камиломбе откопали тело первого раздавленного трупа, раздались такие вопли, словно они возвестили о последнем бегстве надежды из земли. Двое мужчин подняли из грязи ребенка и осторожно положили его на охристый гравий. На его окровавленном лице застыло выражение ужаса. Его стройная фигура была испачкана пастой из грязи и крови цвета жженой умбры или ржавого металла. На вид мальчику было не больше пятнадцати, его короткая жизнь оборвалась самым жалким образом, какой только можно себе представить. Слышать свидетельства из вторых рук - это одно, но когда я наконец увидел трагические последствия обрушения туннеля своими глазами, это было совершенно опустошительно.
Шестьдесят три мужчины и мальчика были заживо погребены при обрушении тоннеля в Камиломбе 21 сентября 2019 года. Только четыре из шестидесяти трех тел были найдены. Остальные навсегда останутся погребенными в своих последних позах ужаса. Никто так и не взял на себя ответственность за эти смерти. Авария так и не была признана.
Это была последняя правда о добыче кобальта в Конго: жизнь ребенка, заживо погребенного при копании кобальта, ничего не значила. Все мертвые здесь ничего не значат. Награбленное - вот и все.
К вечеру семьи, чьи близкие только что были убиты, погрузились в оцепенение. Некоторые бесцельно бродили, другие сидели в грязи и плакали. Хотя мы встретились с ней только на следующее утро, Бизетт в тот день была в Камиломбе. Ее племянник Нумби, принесший ей весть о гибели Рафаэля при обрушении тоннеля в Машамбе-Ист, сам был заживо погребен при обрушении в Камиломбе.
Вот почему она сказала: "Наши дети умирают как собаки".
Когда солнце опускалось к горизонту, дикий ветер пронесся по равнине и закружился, как вихрь, над кладбищем в Камиломбе. Облака собирались быстро, как армия зверей. И хотя дожди должны были пойти только через месяц, оглушительный раскат грома расколол небо, и ревущие потоки хлынули, словно желая смыть весь мир.
Эпилог
Важен сам поступок, а не его результат. Вы должны делать правильные вещи. Это может быть не в ваших силах, может быть не в ваше время, чтобы были какие-то плоды. Но это не значит, что вы перестанете делать правильные вещи. Вы можете никогда не узнать, какие результаты принесут ваши действия. Но если вы ничего не сделаете, результата не будет.
-Махатма Ганди
Через несколько месяцев после обрушения тоннеля в Камиломбе я встретился с послом Конго в США Франсуа Нкуна Балумунэ. Посол Балумунэ был широким, добродушным человеком, который терпеливо слушал, когда я рассказывал о своем опыте в его стране. Мы нашли общий язык в убеждении, что иностранные компании должны делиться большей частью богатства, которое они получают от конголезского кобальта, с людьми, которые выкапывают его для них из земли. Мы обсудили важность обеспечения безопасности и достоинства старателей Конго, а также необходимость защиты окружающей среды в Медном поясе с помощью более устойчивых методов добычи. При всех мнениях, которыми мы обменялись, посол Балумунэ дал понять, что не считает, что иностранцу следует выступать от имени своего народа. Он считает, что народ Конго должен сам рассказать о том, что происходит в его стране, и предложил, что если я действительно хочу помочь, то мне следует вернуться и помочь местным исследователям в этом.
Я сказал послу, что выполню его просьбу. Прочные перемены лучше всего , когда голоса тех, кого эксплуатируют, могут говорить сами за себя, и когда их слышат. Первое свидетельство бывшего раба, опубликованное в 1789 году Олаудой Экиано, придало необходимую легитимность первоначальному движению против рабства в Англии. Позднее книга Экиано вдохновила Фредерика Дугласа на публикацию своих показаний в 1845 году, которые сыграли аналогичную роль в американском движении против рабства. Расширение возможностей конголезского народа проводить собственные исследования и безопасно говорить за себя - это первый шаг к решению проблем, происходящих в шахтерских провинциях ДРК. Учет их мнений на конференциях, посвященных улучшению их жизни, должен казаться очевидным, но это происходит редко. Я не знаю ни одной конференции по добыче кобальта в ОЭСР в Париже или в штаб-квартире ООН в Женеве и Нью-Йорке, на которой бы за столом переговоров присутствовали старатели. И уж тем более я сомневаюсь, что многие из тех, кто участвует в этих конференциях, когда-либо посещали места кустарной добычи в Конго и разговаривали с людьми, которые там работают. То же самое можно сказать и о руководителях крупных технологических и автомобильных компаний, которые покупают конголезский кобальт. Значимые решения не могут быть разработаны, если они лишены непосредственного участия тех, кому эти решения призваны помочь. Это особенно верно в Конго, где голоса на местах рассказывают совершенно иную, если не сказать противоположную, историю, чем та, которую рассказывают наверху.