Тем временем оригинальный рынок Мусомпо процветал. Со времени моего последнего визита в 2019 году он увеличился почти вдвое, растянувшись более чем на километр по шоссе. Здесь было не менее восьмидесяти складов, и они были забиты мотоциклами, пикапами, грузовиками и тысячами мешков с кобальтом. Хотя в тот день я не проводил интервью ни на одном из складов, я уверен, что никто не задавал вопросов о детском труде или других злоупотреблениях.
Вторая громкая инициатива исходит от шахт компании Glencore в районе Капаты. Под давлением правозащитного сообщества, требующего решить проблему травм и смертей старателей на шахте, Glencore построила пограничный забор по верху стены карьера на KCC и Mashamba East. Новый забор должен был оградить старателей от проникновения в шахту и защитить их от серьезных несчастных случаев. Я исследовал концессию KCC 4 ноября 2021 года, и там были сотни старателей, которые копали кобальт в десятках траншей и туннелей в глубине стены шахты. Что особенно важно, я видел множество старателей, перелезающих через барьерное ограждение в шахту KCC.
"Забраться на эту стену [карьера] - самое сложное", - сказал мне один из старателей. "Перелезть через бетонную стену легко".
На следующее утро, 5 ноября 2021 года, я узнал, что накануне в шахте KCC обрушился тоннель, как раз когда я находился по другую сторону стены и проводил интервью. Сообщалось, что многие старатели были погребены заживо. Я попытался расследовать происшествие, но ВСДРК уже заблокировали доступ к шахте ККК, как и в Камиломбе. Контактные лица в Капате сообщили, что в итоге удалось обнаружить пять тел, а более двадцати человек, включая детей, до сих пор числятся пропавшими без вести. В тот вечер тот же чиновник из кооператива COMAKAT, который ранее водил меня на экскурсию в Шабару, встретил меня в отеле и сказал, что только что пришел со встречи в офисе губернатора, на которой его попросили организовать похороны пяти тел, найденных при обрушении туннеля.
Несколькими неделями ранее коллега из команды "Панорама" на Би-би-си (та самая программа, которая в 2012 году выпустила в эфир специальный материал о детском труде в Тилвезембе) работал над сюжетом о добыче кобальта в окрестностях Колвези. Компания Glencore заверила коллегу, что с тех пор, как было построено ограждение, на территории шахты KCC не было ни одного старателя. Я рассказал коллеге об обвале и погибших. Он сообщил об этом в Glencore, и компания призналась BBC, что в концессии KCC произошел "несчастный случай" с участием старателей, но погиб только один человек. Эта новость была показана в программе Panorama 4 декабря 2021 года. Если бы в тот день на месте не оказался посторонний человек, об обвале, скорее всего, никогда бы не узнали, как и об обвале в Камиломбе. Сколько еще случаев обрушения и гибели людей в тоннелях остались незамеченными? Было ли обрушение в ККК за неделю до моего визита? На следующей неделе? А в Машамбе Ист, Касуло, Тилвезембе или Камиломбе? Никто никогда не узнает.
Мертвые здесь по-прежнему не в счет.
Последний голос доносится до нас из Конго. Величайший борец за свободу и первый премьер-министр этой страны Патрис Лумумба описал свои мечты о будущем страны в последнем послании своей жене Полине незадолго до того, как его убили. Можно представить, что письмо было адресовано в равной степени и самому Конго. Мечта Лумумбы была трагически разрушена теми, кто не позволил ничему встать между ними и их стремлением разграбить ресурсы страны. Таков был кошмар Конго на протяжении веков.
Мой любимый спутник,
Я пишу вам эти слова, не зная, получите ли вы их, когда вы их получите и буду ли я еще жив, когда вы их прочтете. На протяжении всей борьбы за независимость моей страны я ни на мгновение не сомневался в том, что священное дело, которому я и мои товарищи посвятили всю свою жизнь, в конце концов восторжествует. Но то, чего мы хотели для нашей страны - ее право на достойную жизнь, на совершенное достоинство, на независимость без каких-либо ограничений, - никогда не хотели бельгийский колониализм и его западные союзники, которые находили прямую и косвенную, намеренную и ненамеренную поддержку среди некоторых высокопоставленных чиновников Организации Объединенных Наций, органа, на который мы возлагали все свое доверие, когда обращались к нему за помощью.