Удалось отобрать ключи у привратников во внешний двор, ключи от башен. Затем Котовский во главе небольшого отряда ворвался в караульное помещение и захватил стоявшие там винтовки. Оставалось открыть наружные ворота. По плану Котовского несколько арестантов уже переоделись в форму стражников и должны были вывести из тюрьмы колонну узников якобы для отправки в Одессу… Но все испортили уголовники. Не дождавшись, когда будут открыты ворота, они, приставив к стенам доски, стали перелезать через крепостную стену. Наружные часовые подняли тревогу, к тюрьме спешно прибыли наряды полиции и жандармерии…
Котовский, закованный теперь уже в две пары кандалов, разрабатывал новый план. По свидетельству газеты, «подрыта был$ стена и сделан подкоп под фундамент тюрьмы с тем, чтобы пробить выход на Сенную площадь»[9]. Убежать не удалось и на этот раз: тюремщики обнаружили подкоп. Котовского перевели в одиночную камеру, помещавшуюся на верху самой высокой тюремной башни. Отсюда нельзя было ни общаться с другими узниками, ни делать подкопов. Тюремщики надеялись, что наконец-то он успокоится.
Но к концу августа Котовский снова разработал план побега из каменного мешка. Друзья через женщину, которая смогла войти в доверие к начальнику тюрьмы, передали Григорию Ивановичу пистолет, пилку и специальные, усыпляющие, папиросы.
А из одеяла, которое начальство разрешило обаятельной женщине подарить заключенному, получилась не очень длинная, но достаточно крепкая веревка.
В тот вечер Котовский угостил надзирателя ароматной папиросой… Так началась зта фантастическая, смелая операция.
«… Бежал из местной тюрьмы содержавшийся там долгое время Григорий Котовский, — сообщалось в газете. — Это уже не первая попытка к побегу этого почти легендарного арестанта… Ввиду неоднократных попыток к побегу, за камерой, в которой содержался Котовский, внутри тюрьмы и снаружи наблюдали часовые. Вчера в 5 с половиной утра стражник, обходивший тюрьму снаружи, заметил, что из окна чердака, находящегося над камерой Котовского, свешивается веревка, сделанная из разорванного на полосы одеяла. Тотчас же бросились к камере, в которой содержался Котовский. Когда толкнули дверь камеры, она легко открылась, так как скоба, на которую дверь закрывалась, была снята. В камере на полу лежали кандалы Котовского, неизвестно каким образом снятые, а самого Котовского и след простыл. Пока удалось лишь выяснить, что, опустившись по веревке во двор тюрьмы, он приставил доску к забору и таким образом вырвался на свободу. Веревка не достигала до земли, и бежавшему пришлось сделать большой прыжок»[10].
Через два дня та же газета извещала: «Несмотря на принятые полицией энергичные розыски, установить местонахождение бежавшего Котовского до сих пор не удалось… Повсюду разосланы его фотографические карточки. Есть предположение, что Котовский уже успел перебраться за границу».
«На этот раз, кажется, Котовский исчез окончательно», — писали «Одесские новости».
Не обошлось, конечно, и без газетной утки. «Бессарабская жизнь» фантазировала: «В его бывшей камере найден подробно разработанный чертеж воздушного шара с подробными вычислениями необходимых для устройства шара материалов и инструментов и обозначением стоимости каждого из них: например, 30 аршин шелку по 1 руб. 50 коп. за аршин, подкладки, насос и т. д. Возможно, что Котовский разрабатывал план «улететь» из тюрьмы. Газета «Друг» пугала обывателя: «Нам сообщают, что бывший в заключении в Кишиневском тюремном замке и недавно оттуда бежавший атаман разбойничьей шайки 8 сентября ночью перебежал через австрийскую границу и таким образом скрылся от разыскивавших его чинов русской полиции. Многие предполагают, что в Австрии он соберет новую шайку негодяев и вновь появится с нею в Бессарабии»[11].
Котовский нашел приют у друзей в Кишиневе. Но короткой была его свобода — 24 сентября, преданный провокатором, он был выслежен, арестован и снова посажен в тюрьму.
Строго и бдительно следят за ним стражники. Но вскоре обнаруживают под полом карцера подкоп, ведущий к стенам замка. Взбешенные тюремщики переводят Котовского в камеру, расположенную на верхнем этаже тюрьмы. Но он и не думает сдаваться. Его изобретательность не знает границ. «Смирившись», он вдруг проникается большой любовью… к церковному пению, записывается в хор и начинает старательно петь псалмы. Потом в хор потянулись его товарищи. Но тюремное начальство разгадало игру Котовского — побег не удался.