Однажды Котовского, бригада которого после недавних боев отдыхала в селе Медном, вызвали в Инжавино, где располагался штаб начальника боевого участка. Командующий войсками по разгрому антоновщины М. Н. Тухачевский поставил перед ним задачу покончить с Матюхиным.
План разгрома банды Матюхина разрабатывался очень тщательно. К исполнению операции решили привлечь бывшего начальника антоновского штаба Эктова[25]. Его привезли в расположение штаба кавбригады и держали под усиленной охраной. Тайну кроме Котовского знали еще только два-три командира. В результате бесед с Эктовым у Котовского возник смелый план.
Через несколько дней по тревоге поднятые среди ночи котовцы ушли из Медного в неизвестном направлении. На рассвете остановились на широкой лесной поляне. Здесь всем красноармейцам было приказано переодеться в белоказацкие шаровары, гимнастерки с погонами… Котовский объяснил им:
— Мы — кубано-донской повстанческий отряд, который под моим, атамана Фролова, командованием идет на соединение с армией Антонова. Совместно мы организуем поход на Москву.
Красноармейцы охотно включились в опасную игру…
По губернии не без помощи самих котовцев стали распространяться слухи о приближении отряда Фролова, а в середине июля «фроловцы», набожно перекрестившись на церковь, въехали в кулацкое село Кобылинку, которое находилось в четырех километрах от леса, где сидела банда Матюхина.
Котовцы настолько хорошо вошли в новую роль, что никто из местных жителей не заподозрил подвоха. Однако Матюхин, которому передали приглашение встретиться (под ним стояла подлинная подпись хорошо знакомого Матюхину Эктова), чтобы обсудить детали похода на Москву, не соглашался выходить из леса, ставил невыполнимые условия. Тогда ему послали еще одно письмо, в котором обвиняли атамана в трусости. Это послание взялись доставить комиссар второго кавалерийского полка А. Захаров и командир взвода Д. Симонов.
В ожидании возвращения товарищей котовцы знакомили прибывших от Матюхина трех визитеров с жизнью «повстанческого отряда». Сам Григорий Иванович об этом рассказывал так:
«От осмотра бандиты пришли в удивление и восторг. Они возбужденно и с некоторой завистью говорили, что все наши бойцы по своей выправке, молодцеватости и геройскому виду больше похожи на офицеров, чем на солдат. После этого осмотра мы вернулись в штаб моей кавбригады. На столе за это время появился самогон, жареные куры и баранина. У бандитов от самогона развязались языки, и они стали хвастаться о том, как расправляются антоновцы с красными. Захлебываясь от пьяного восторга и наслаждения, они говорили, что пленных красноармейцев… они не рубят и не расстреливают, а выкручивают им головы. Они хвалились тем, что их командир Иван Матюхин славится своей свирепостью, что у них нет пощады и что каждого красноармейца у них ждет мучительная смерть… Не раз бывшие с нами мои командиры брались за шашку, чтобы отрубить бандитские головы…
Уже 12 часов ночи, а наши посланцы еще не вернулись из своей опасной поездки. Начинаю беспокоиться и думаю о том, что их могли разоблачить…
Беспокоюсь и за выдержку своих отдельных бойцов. За каждым из бойцов зорко наблюдают находящиеся в доме бандиты, каждого из них изучают, и нужно быть очень осторожным и выдержанным, чтобы каким-нибудь случайным словом не выдать себя. Но все бойцы как один держат себя в руках. Нет слова «товарищ», есть слово «станичник», нет проклятий бандитам, есть «проклятия» советам, нет ни одного движения и взгляда, который мог бы не только разоблачить, но даже заподозрить красного бойца»[26].
Матюхин согласился увидеться с атаманом, но тот должен был с Эктовым и четырьмя всадниками встретить его у развилки дорог, куда сам Матюхин приедет со всем штабом и 450 всадниками.
Риск, конечно, был велик, но другого выхода не было. Котовский так разыграл радость встречи, что атаман бандитов поверил всему. В доме мельника — матерого кулака, который не поскупился выставить вдоволь и самогонки и закуски, состоялось совещание.
Григорий Иванович предусмотрел все — как рассадить дорогих гостей, какие и как часто произносить тосты, где безусловно с Матюхиным соглашаться, а в чем и поспорить… Затем перешли к практическим вопросам.
Неожиданно «Фролов», взмахнув левой рукой (условный знак!), выхватил наган и, направив его прямо на Матюхина, крикнул:
— Хватит ломать комедию! Расстрелять эту сволочь!
Через несколько минут со штабом и бандой Матюхина было кончено. Матюхин спасся — наган Котовского трижды дал осечку. Легкораненый бандит выскочил в окно и убежал в лес. Только через месяц он будет убит в перестрелке с чекистами.
25
Еще в мае 1921 года в штаб Антонова пробрался чекист Евдоким Муравьев. Бандиты поверили и безукоризненным фальшивым документам «представителя от ЦК партии эсеров», и ему самому, мастерски сыгравшему опасную роль. Муравьев сделал большое дело, порученное ему самим Дзержинским: он убедил Антонова, что в Москве собирается съезд эсеров, на котором обязательно надо быть представителям штаба мятежников.
На съезд в Москау Антонов командировал троих делегатов, в их числе были Эктов и представитель губернского «Союза трудового крестьянства» Ишин. Чекисты и в самом деле провели инсценированный эсеровский съезд, а в заключение его антоновских делегатов, окончательно поверивших, что они — среди своих, отвезли в ЧК. Здесь им предложили на выбор — или умереть как бандитам, или искупить свою вину перед народом помощью в разгроме антоновщины.
Эктов предпочел второе.