Ну вот, стоило только о ней подумать, и радости от победы, как не бывало.
— Виктор, — внезапно услышал я шелест, на самой грани слышимости.
— Нора!? — воскликнул я, одновременно обрадованно и испуганно, — Ты меня слышишь?
— Едва-едва, — призналась Нора, всё тем же, тихим голосом, — Много говорить не могу. Кажется… я исчезаю… иногда.
— Что!? — возопил я, едва не стукнувшись головой о морское дно, перевернувшись в воде.
— Часть моей личности, похоже… не здесь, — мне почудилось, словно она указывает куда-то внутри моей головы, — Она зависит от пропускного канала на Землю. А с этой стороны, он прерывист и слаб. Полноценное взаимодействие крайне осложнено тем, что часть меня — здесь, а другая находится на Земле.
— Что нам делать!? — спросил я.
— Ничего, — ожидаемо, ответила Нора, — Часть информации теряется по пути. Мне потребовалось время, чтобы накопить данные для действий в автономном режиме. Сейчас я отвечаю на заранее предугаданные вопросы, Виктор. Если спросишь нечто непредсказуемо глупое, по своему обыкновению, то я отключусь, наверное. В себя приду нескоро.
— Б…дь! — только и смог я на это ответить. Что мне теперь спрашивать-то остаётся, а?!
— Ноосфера активно включилась в работу, — попыталась успокоить меня Нора, — Это уникальная задача, и на её решение выделены значительные ресурсы. Уверена, со временем будет найден надежный канал связи с Землей. Если надо, то методом простого перебора. Дай только, срок.
— Это немного успокаивает, — я примерно понимал, о чём она толкует. Впрочем, главное я усвоил — Нора не собирается исчезать навсегда!
— Я буду периодически появляться, — сказала мне Нора, — Береги себя. Ты в ином мире. Не на Земле. Постарайся не влезть в какую-нибудь, совсем уж дикую историю, хорошо?
— Хорошо, — если бы я мог усмехнуться в своём нынешнем теле, я бы непременно это сделал.
После этого, показавшегося мне невероятно коротким сеанса связи, Нора вновь замолкла.
Спустя секунду, я яростно замахал всеми конечностями, взбивая песок не дне. Хотелось по чему-нибудь стукнуть. На худой конец, сошел бы и черный осьминог, однако я не мог сожрать его дважды.
— В любом случае, пора подниматься с проклятого днища! — решил я, неприязненно оглядывая донный пейзаж. Уж не знаю. Быть может, он и был невыразимо красив, но в не слишком широком круге голубого света ползало слишком много похожих на тараканов, мокриц. От этого зрелища меня теперь, буквально, выворачивало наизнанку.
Вспомнив о такой штуке, как эхолокация, я отрастил нечто подобное, органам слуха и речи. В следующие минуты, я оглашал окрестности заполошными песнями раненого дельфина, вовсю прислушиваясь к любому отзвуку. Попытка выстроить картину морского дна без Норы выходила крайне плохо. Похоже, она была права.
Мне нужно перестраивать мозги, нафиг.
Единственное, на что меня хватило — это услышать направление, в котором дно начинает стремительно идти вверх. В принципе, этого уже было достаточно, чтобы сделать единственно верный вывод. Если уж, не начать отплясывать сразу, джигу.
— Суша — вон там! — булькнул я, теперь уже, по-настоящему. С этими словами, я отрастил ласты и плавники, и устремился нужном направлении.
Мне чертовски осточертело изображать из себя свежее суши. Пора пойти путем древних пращуров, и выйти из воды.
Глава 2. Суши на ножках
Последнее время моя жизнь часто напоминала клавиатуру пианино: белая клавиша, за ней черная, а потом крышка. Хорошо, когда удавалось ничего не прищемить, когда она захлопывалась.
И ведь поди попробуй, подготовься к тому, что посыплется сейчас на голову!
Загребая морскую воду плавниками, я впервые радовался тому, что я метаморф, а не читер какой. Читерами я называл «продвинутых» ребятишек с Земли, что обрели сверхспособности, обкушавшись энтропии. Прикол в том, что они были довольно узкоспециализированными, а я даже на дне океана умудрился как-то вписаться в пищевую цепочку. Начинать, правда, пришлось с живого корма для личинок…
Зато сейчас я точно шел на повышение. Настолько, что сам не заметил, как внезапно оказался на хорошо освещенном солнцем участке дна. А когда заметил — возликовал!
Чистейший белый песок переливался разными оттенками, словно был усыпан полудрагоценными камешками. Изредка воду на глубине взбивали небольшие облачка ила и песка, когда мелкая живность реагировала на непрошеных визитеров. С целью удрать или наоборот, сожрать приманенную добычу — другой вопрос.
В любом случае, при свете солнца дно на мелководье уже не казалось настолько чудовищно мерзотным. Был вынужден признать: за всей этой возней цветных рыб вокруг кораллового рифа было даже приятно наблюдать. Со стороны, конечно. Я-то уже видел, что к ним подкрадывается вон та зубастая сволочь… типа пурпурной анаконды с челюстями, как у акулы. Спорим, она ещё и ядовитая, как морской черт?
— Ну его нафиг! — подумал я и ещё более интенсивно заработал плавниками.
Я тут слегка изменился, пока уплывал с проклятого днища. Сильно вытянулся в деревне за лето. Окреп, возмужал. Ну, то есть я и правда, слегка вытянулся в длину и больше не напоминал рыбу-колобок.
Больше всего я напоминал сейчас, честно говоря, некую неведомую хренотень. Чудо-юдо, рыба кит. Вытянутое змеевидное тело с множеством мелких щупалец в пять сантиметров длиной, покрывавших меня подобно ворсу. Множество плавников и мощный горизонтальный хвост, как у кита. Ма-аленького такого, ядовитого кита с щупальцами. Кстати, о них…
У меня до сих болтались сбоку те четыре длинных щупальца, как не пришей кобыле хвост, но расставаться с ними было отчего-то жалко. Вытянутая мордочка, как у морского конька. Умное выражение в черных бусинках-глазах. Я себя покрасил ещё в оранжевый, в крапинку. Просто для прикола.
Ещё у меня перед глазами до сих пор торчал стебель, на котором болтался ненужный уже фонарик. С каждым движением он подпрыгивал, как бубенчики на шапке.
В общем, не знаю, кому могло бы понадобиться охотиться на этакую дичь, но это случилось.
— А-а-а! — панически булькнул я под самой поверхностью воды, когда прямо передо мной мелькнула длинная тень. Создавалось впечатление, будто она нырнула в воду откуда-то сверху. Иначе просто непонятно, как я мог её проморгать. Двигалась она, к слову, прямиком ко мне. Я выпустил облако мелких пузырьков от неожиданности, когда опознал вблизи, что это был, мать его, человек!
— Убулькдок! — злобно прошипел я, лишь в последний момент останавливая изготовившиеся под кожей ядовитые шипы. Уф, чуть сердце не остановилось, пока пытался совладать с рефлексами. Этот болван и в самом деле схватился за меня голой рукой!
— Ты что, придурок? Жить надоело!? — возмущенно забулькал я под водой, пока меня вращали в руках, как неведомое… кхм, диво. Да, диво. Мне хотелось думать именно так.
Но в самом деле!? Даже мне не пришло бы в голову хвататься за неизвестного морского жителя голой… ну, пусть будет лапой. Ясно же, что это трюк из категории самых идиотских способов самоубийства. Верный способ заполучить премию Дарвина и существенно повысить средний IQ на планете. Самоустранившись к черту.
Выловивший меня тип, на удивление, не принадлежал к широко известной когорте, метко прозванной «малолетний дурачок». Как минимум в силу возраста. В остальном этот вопрос опустим.
Не самый выдающийся светоч разума вблизи оказался загорелым, как смоль, седовласым дедком. Длинные заросли седых волос на груди взмокли в воде, окутывая пловца подобно облаку одуванчика. В современной мифологии Земли его бы сравнили с Суббакой из Галактических войн, или Шандарашкой из Крокодилы Лены, и за дело.
Сейчас я, впрочем, был слишком раздражен, чтобы отпускать по этому поводу остроты. Тем более, что плечи довольно пожилого типа оказались крупными, как шары для боулинга. Если четко видимые волокна мышц когда-то и окружал подкожный жир, то сейчас они играли под кожей, как у заправского атлета.