В этот момент я даже стал догадываться о том, почему мне подсознательно хочется расстегнуть гульфик и….
Мои руки сами нащупали ширинку и обнаружили полное отсутствие пуговиц или молнии на нужном месте. Это фиаско, Карл! Всё это время я ходил с распахнутыми воротами и не знал об этом. Хотя, до этого ли мне было?
- Мне кажется, - неуверенно произнёс Джон Воробей, жестикулируя руками, - Ему срочно нужна аптечка.
- Мне тоже так кажется, согласился я и, вытерев рукой вытекающие с носа сопли, добавил, - А вы дяденька не подскажите где её взять? А лучше сразу дробовик или гранату. Очень мощную гранату нужно.
- На, возьми, - без каких-либо колебаний произнёс Джек Воробей и протянул мне аптечку.
- Вау! – вырвалось у меня произвольно.
Я отпустил свой меч и взял в руки красную коробочку с нарисованным белым крестом. Выглядела она значительно лучше, чем мой ржавый гвоздь или даже….
В это самое время мой меч грохнулся на землю, ручкой в аккурат возле головы Ляксандра. Тот вскрикнул от страха и тут же замолк. Мы же не обратили на эту мелочь никакого внимания и продолжили разговор:
- А когда её можно применить? - спросил я, заворожённо глядя на коробочку.
- Когда захочешь, - без тени сомнения ответил капитан Джек Воробей.
Этот чудила постоянно меняет свою внешность, и я уже совершенно запутался в том, как его нужно называть. Чёртова голограмма! Кто писал для неё софт?
Недолго думая и вспомнив о своих ноющих суставах я открыл аптечку и тут же скис от того что осознал – в коробке ничего не было.
- Ах, да! – спохватился Сильвестр Сталлоне, - Я же должен выдать тебе причитающуюся мазь от геморроя!
Он хаотично пошарил в карманах своих брюк и достал оттуда большую железную банку, которая с трудом умещалась в его руке. С гордостью осмотрев пошарканную банку, он пояснил:
- Я тут немного ею пользовался. Ну, ты понимаешь. Но тут считай ничего и не убыло и вам двоим точно с лихвой хватит на всю игру. И кстати, зачем ты таскаешь с собой этот кусок арматуры словно бы это меч. В первой стадии оружия никакого нет от слова совсем.
После этих слов, он словно бы с барского плеча поставил мазь в мою пустую аптечку.
«Нет. Крышечка не закроется, - подумал я и посмотрел на Ляксандра»
- Значит можно применить аптечку прямо сейчас! - уверенно произнёс я.
- Буга! – испуганно произнёс Ляксандр, - Это ты?
- О! – спохватился мой сверкающий гид, - Это ваши личные дела, а мне пора уже.
- Ага, - согласился я, в упор глядя на напарника.
- И да, - спохватившись, добавил Джон Сильвер, - Чуть не забыл. В этой стадии тебе нужно сделать из напарника настоящего мужчину. В смысле он должен стать твоей правой рукой. Блин, что я несу, - Джон с силой ударил себя рукой по лицу, после этого продолжил, - Ну, ты всё понял и так. Покедова! Сто монет потом отдашь за аптечку, когда заработаешь.
- Сколько? За это?! – я злобно топнул ногой и сплюнул на пол.
Голограмма разом схлопнулась и в «доме» моём стало темно. Лишь отблески зарева пожаров за проломленной стеной освещали скудный интерьер жилища. Я достал свой фонарик из кармана и, включив его, направил луч прямо в лицо напарнику. Мне почему-то захотелось удостовериться в том, что это действительно тот о ком я думаю, а не кто-то другой.
- Кто это был, Буга? – всё так же испуганно спросил Ляксандр, и тут же безапелляционно констатировал, - Мы здесь умрём! Да?
Сомнения мои окончательно рассеялись, и от этой мысли мне вдруг стало невыносимо тошно. Всю свою сознательную жизнь я старался держаться как можно дальше от этого прилипчивого соседа по лестничной площадке и вот тебе «на». Счастье приплыло!
Я поставил бесполезную аптечку с мазью на разбитый бетонный блок и плюхнулся на задницу рядом прямо в мусор и обречённо произнёс:
- Это фиаско, Карл! Это полное фиаско!
- Ты чего это, Буга, - настороженно прошептал Ляксандр, - Не признал меня что ли?
Там за стенами дома всё подозрительно стихло, и поэтому шёпот «напарника» прозвучал весьма громко и словно бы в моих ушах. Меня передёрнуло, по причине того, что это был его голос и ни чей другой. Мне захотелось закричать от нахлынувшей боли, позвать этого Примуса Керосинкина и когда он появится вцепиться ему в рожу своими корявыми пальцами. Больше выместить свою злобу мне было не на ком. Этого недоделанного придурка мне было откровенно жаль. Как дурак с рождения может быть виноват в том, что он таким родился и вырос. У него и родители такие же чокнутые, совершенно без чувства юмора и фантазии.
Я убрал фонарь от его лица и посветил им в сторону пролома в стене. Оттуда почему-то потянуло холодом и чем-то новым и не изведанным прежде. Затем я посветил на свой «меч» и удивился собственно тупости. Это действительно был ржавый кусок арматуры с обломком бетона вместо гарды. Печаль, печаль. Горе мне, горе.