— Сейчас да, но я часто бываю и в других городах по работе. Вы же понимаете: лекции, семинары. Так пропуск нужен? — Феранси улыбнулся.
— Я буду вам очень благодарен! — внутри писателя вспыхнуло радостное возбуждение. Может быть, это то, что ему сейчас нужно?! Та самая смена обстановки, которая наполнит свежими эмоциями и вдохновением! Он не только получит доступ к уникальным историческим материалам для диссертации, но и окунётся в новую атмосферу, дающую почву для творчества, написания книги.
— Отлично! Считайте, он у вас уже есть!
— Простите, но почему вы мне это предлагаете? — эйфорию, накрывшую Филиппа, прорезало сомнение в неожиданно свалившейся на него удаче.
— А, не волнуйтесь, — махнул рукой Феранси, словно прочитав мысли писателя, — никакого подвоха. Я до сих пор поражён, как вам удалось разгадать код на картах Таро. Таким людям, как вы, внимательным, умным и смекалистым, надо помогать. У меня есть возможность! Почему бы нет?!
— Но вы, кажется, говорили о какой-то просьбе? — заметил Филипп, вспоминая начало беседы.
— Верно. Но, даже если откажетесь, пропуск в библиотеку Рима это не отменяет.
— Так и что за просьба?
— Дело в том… м-м-м… ко мне попали старинные свитки, и я хотел, чтобы вы с ними поработали, ну или хотя бы взглянули на них.
— Какие свитки?
— Происхождение их установить пока не удалось. Они были найдены в Африке, но текст на них, похоже, на набатейском.
— Набатейском?
— Именно так. Вам знакомо такое письмо?
— Конечно, — медленно ответил Филипп. Смутное подозрение, о каких свитках идёт речь, закралось в мысли, но писатель отмёл его.
— Отлично! Сможете взглянуть? Буду рад, если попробуете прочесть. Вы же, скорее всего, знаете, что, к сожалению, набатеи не оставили после себя почти никаких текстов. Потому их царство считается сейчас одной из самых загадочных и интригующих цивилизаций, а те немногие записи, которые находят, сложно поддаются расшифровке.
— Да, да… я посмотрю, — навязчивые мысли о происхождении рукописей вернулись, но допустить столь дикое совпадение получалось с трудом. — Где именно найдены свитки? — быстро спросил Филипп.
— В Марокко. Не поверите, но их обнаружили под одной из мечетей в Танжере. Удивительная находка! Арабская страна, а тут — набатейские тексты! Поразительно!
Глаза Филиппа непроизвольно расширились от охватившего его удивления.
Услышанное было не удивительным, а буквально невероятным!
Глава 4. Московская область. Среда. 17.45
За окном начинало темнеть, и теперь лицо писателя освещала большая кованая люстра под потолком. Он сглотнул, пытаясь скрыть волнение.
— Филипп, — продолжил профессор, — я получил копии и, раз вы согласны, вышлю вам отсканированный текст по электронной почте. На свитках он местами повреждён, но, думаю, получится прочесть, хотя бы часть.
Смирнов кивнул, стараясь выглядеть заинтересованным, но сейчас его внимание было приковано не к лингвистическим тонкостям. В голове пульсировала одна-единственная мысль: «Не может быть…»
— Фотографии текста достаточно чёткие, так что у вас не будет проблем.
Писатель вновь кивнул. Фотографии… Ха! Да он видел сами рукописи, когда осенью в Марокко они обнаружились под полом мечети[5]! Он знает, как трагически погибла археолог, изучавшая свитки, и об их исчезновении! И, наконец, держал реликвии в руках, когда они нашлись в Москве! Только вот Филипп никак не предполагал, что рукописи заинтересуют того самого профессора, с которым повстречался на Крите! Дичайшее совпадение! Свитки действительно были любопытными, и то, что на них оказался текст на набатейском, сразу привлекло его внимание, однако погружаться в исследование тогда не нашлось ни времени, ни желания.
В горле пересохло. Как же Феранси узнал о них? И почему обратился именно к нему? Просто невероятно!
— Конечно, профессор, — выдавил Смирнов, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Я с удовольствием посмотрю фотографии.
— Можно просто Джулио, — обрадованно произнёс Феранси. — Уверен, реликвии вас заинтересуют!
Филипп в этом не сомневался, но не мог сказать правду о том, что знает о свитках. Не сейчас. Не ему. Из опыта он понимал: поделиться информацией о реликвиях значило бы подвергнуть опасности и себя, и, наверное, профессора. Конечно, в самих рукописях нет ничего таинственного, просто старинный артефакт, и история со смертью археолога напрямую не связана с содержанием текста на реликвиях. Как теперь уже знал Филипп, свитки были похищены лишь из интереса к факту находки, но… Он должен сначала сам выяснить о них больше.