— Вот поэтому, — вкрадчиво добавил я, выждав удобный момент и стараясь смягчить положение, — доктору Торндайку и нужен пальцеграф.
— Пальцеграф, — машинально повторила хозяйка, поднимая на меня мокрые глаза. — Конечно, я с удовольствием пойду вам навстречу. Я так рада, что мистер Торндайк взялся нам содействовать; это вселяет надежду — знать, что такой достойный человек заинтересовался нашей проблемой. Кстати, доктор Джервис, детективы пытались оставить пальцеграф у себя в конторе, чтобы использовать его для доказательства вины нашего бедного мальчика. Но не тут-то было! Я настояла на своем, и им пришлось вернуть мою вещь. И впредь они не получат от меня никакой помощи в своих грубых попытках втянуть нашего племянника в это ужасное дело.
— Тетя, так пусть мистер Джервис возьмет пальцеграф и передаст его доктору Торндайку.
— Конечно, — засуетилась миссис Хорнби, — вы можете даже не возвращать его. Когда закончите с ним, швырните в огонь. Мне тяжело его видеть. Если бы не он…
Меня удивили ее слова, и я счел неблагоразумным забирать пальцеграф. К тому же я вспомнил инструкцию Торндайка и поспешно сказал:
— Нет, миссис Хорнби, пусть пальцеграф пока побудет у вас. Доктор Торндайк поручил мне не изымать его, а лишь попросить вас позволить нам сделать качественную фотографию.
— Ах, вот оно что! — воскликнула миссис Хорнби. — Так к чему утруждаться? Мы дадим вам готовый снимок. Этим займется мой племянник Уолтер, если я его попрошу. Он у нас очень способный юноша, не правда ли, Джульет?
— Да, тетя, — быстро кивнула мисс Гибсон, — но, насколько я разбираюсь в ситуации, доктору Торндайку нужно сфотографировать пальцеграф самостоятельно, при помощи своей собственной аппаратуры.
— Вы абсолютно правы! — горячо подхватил я. — Снимок, сделанный другим человеком, к сожалению, принесет мало пользы для расследования.
— Зря вы отказываетесь, — поджала губы миссис Хорнби. — Вы исходите из того, что Уолтер — обычный любитель-самоучка, но это не так. Если бы вы увидели его фотоснимки, то пришли бы в восторг. Мой племянник необычайно талантлив, уж поверьте.
— Послушайте, мистер Джервис, — перебила тетю мисс Гибсон, — я могу сама принести пальцеграф на квартиру доктора Торндайка. Это сэкономит время и избавит вас от лишнего беспокойства.
— Премного вас благодарю, но моему другу и мне, право, неловко пользоваться столь чрезмерной любезностью.
— Какие пустяки! Когда доставить пальцеграф? Хотите нынче же вечером?
— Хорошо, — сдался я, — мы вас долго не задержим: мой коллега осмотрит вещицу и решит, что делать дальше.
— А чтобы не испытывать неловкости, — добавила мисс Гибсон, — я попрошу вас, тетя, сопровождать меня, если вы не возражаете.
— Конечно же, я не против, — заверила миссис Хорнби свою дорогую Джульет, после чего мисс Гибсон поднялась и, посмотрев на часы, заявила, что ей пора идти.
Я взял шляпу и стал прощаться, девушка улыбнулась:
— Если нам по пути, доктор Джервис, можем немного пройтись пешком.
Я возликовал от такого предложения, и через несколько секунд мы покинули дом, оставив пожилую хозяйку растерянно улыбаться нам вслед из открытой двери.
— Если мы придем к Торндайку в восемь, это нормально? — спросила мисс Гибсон, когда мы шагали вдоль улицы.
— По-моему, удачное время, — ответил я, — но если что-то помешает встрече, я отправлю вам телеграмму. Лучше бы вы пришли одна: на данном этапе ни к чему вовлекать в расследование посторонних.
— Вот как? — засмеялась мисс Гибсон приятным музыкальным смехом. — Вам не понравилась миссис Хорнби, понимаю. Она слегка рассеянна, и ей сложно удерживать нить беседы, но отнеситесь, пожалуйста, к ее маленьким недостаткам снисходительно, тем более что она добрая и щедрая — я, как никто, могу это оценить.
— Полностью с вами согласен, — бросился я исправлять неловкость, — сумбурность речи и легкая путаница в мыслях — сущие пустяки. Кто на них обращает внимание? Я сразу понял, что миссис Хорнби чуткая и участливая: не каждая мать так заботится о своих детях, как она о племянниках.
Мисс Гибсон наградила меня за эти правильные слова одобрительной улыбкой, и некоторое время мы шли молча. Внезапно она повернулась ко мне с серьезным лицом:
— Мне нужно кое о чем спросить вас, доктор Джервис, и, пожалуйста, извините меня, если я посягаю на вашу профессиональную тайну. Ответьте без обиняков: у доктора Торндайка есть хоть искра надежды спасти Рубена от страшного и позорного приговора, который ему грозит?
Вопрос прозвучал так остро и неожиданно, что поставил меня в тупик, но, немного поразмыслив, я спокойно произнес:
— Убеждать вас в успехе от имени другого человека, пусть даже своего коллеги и наставника, я считаю некорректным. В конце концов, он меня на это не уполномочивал. Однако не погрешу против истины и не обману доверие доктора Торндайка, если скажу: раз уж он взялся за это дело и энергично работает над ним, значит, верит в удачный исход; будь это не так и считай он положение безвыходным, он не стал бы тратить времени и отказался.
— Вы меня окрылили, — встрепенулась девушка. — Я ведь, честно признаться, и сама так думала. Разрешите полюбопытствовать, как прошел ваш визит в Скотланд-Ярд? О, пожалуйста, не упрекайте меня, что я опять выпытываю ваши секреты, просто я ужасно тревожусь.
— Мы посетили Скотланд-Ярд, — подтвердил я, — но рассказывать мне по сути нечего: мне отводилась весьма скромная роль, а действия своего коллеги я не берусь оценивать. Предполагаю лишь, что Торндайка удовлетворил промежуточный результат. Он собрал некоторые важные факты, однако я не имею о них четкого представления. Когда мы возвратились домой, доктор выразил желание обследовать пальцеграф и дал мне задание, о котором вы знаете.
— Спасибо, мистер Джервис, — улыбнулась она. — Вы ободрили меня; на первый раз этого вполне достаточно, не стану докучать вам вопросами. Я не сбила вас с пути?
— Нет, — помотал я головой, — мне приятно вас сопровождать и общаться с вами, и, пока мы возимся с этим пальцеграфом, я совмещаю маленькое поручение с большим удовольствием.
— А у меня вы выведали все, что требуется для дела? — иронично осведомилась она.
— Вы и сами не возражали, — усмехнулся я, — то есть нет, я, наверное, не так выразился. Мы с вами сейчас на положении зрителей: наблюдаем за участниками некоего театрального действа и располагаем возможностью беспристрастно оценивать их. Взять, к примеру, нашего клиента. Не будь вас, я подумал бы, что он — заправский жулик, который лишь изображает из себя порядочного джентльмена, но появились вы и поведали нам, что Рубен Хорнби — человек с незапятнанной репутацией, и мы с доктором сразу ощутили под ногами твердую почву.
— Я догадываюсь, что кто-то сообщил вам о Рубене нелицеприятные вещи, бросающие на него черную тень, не так ли?
— Нас с доктором Торндайком трудно сбить с толку, — ответил я, — рано или поздно мы все равно выявим степень правдивости наших информаторов и поймем, почему они дали человеку или событию ту или иную оценку, в том числе негативную.
— Вы правы, — задумчиво проговорила девушка, — не нужно во всем полагаться на чужое мнение.
— Вижу, этот вопрос серьезно беспокоит вас. Вы знаете лиц, которые высказывали вслух нечто порочащее мистера Рубена?
Она помолчала, рассеянно глядя под ноги, потом медленно произнесла: