- Отвел людей в каюты? - спросил Ферруччо.
- Да.
- А кто остался их охранять?
- Я поставил на ночь Освальдо. Утром его сменят.
- Освальдо? - усмехнулся Аугусто.
- По-моему, это правильное решение, - не смог сдержать улыбки Ферруччо. - По крайней мере, он не будет приставать к женщинам в каютах. Теренцио, ты проверил трюм?
- Да, все в порядке.
- Умберто, пошли радиограмму в Рим, что мы, итальянские коммунисты, захватили пароход "Арриго Бойто" с пассажирами и требуем в течение двадцати четырех часов выпустить наших товарищей из тюрем.
- Понял.
- Аугусто, нам нужно сойти с этого курса: здесь ходит слишком много кораблей. Знаешь какое-нибудь место потише?
- Да, - подумав, ответил Аугусто.
- Отойдем туда и станем, - решил Ферруччо.
Закрытые в салоне пассажиры пребывали в смятении.
- Зачем они увели женщин и детей? - растерянно спрашивал барон Деффенди. - Куда они повели моих девочек?
- В каюту, - хмуро проговорил граф Аосталли.
- Вы в это верите? - скептически сказал Ланино.
- Что будет с моими девочками? - с тревогой в голосе спросил Деффенди.
- Успокойтесь, барон! Никому не нужны ваши девочки, равно как и ваша супруга, - холодно произнес барон Бергамин.
- Что вы имеете в виду? - насторожился Деффенди.
- Неважно. Я больше беспокоюсь о графине.
- Бедная графиня! - покачал головой Ромоли.
- Так ей и надо, - пробормотал Ланино.
- Она отказала вам? - участливо поинтересовался Дзанелла. - А я предупреждал!
- Нас убьют? - крикнул смертельно бледный Точе.
- Если нас не убили сразу, значит, мы нужны им как заложники, - предположил Вискардини.
- Скорее всего, так и есть, - задумчиво проговорил Дзанелла.
- Впрочем, это еще не означает, что нас не убьют позже, синьор судья, - с издевательской ухмылкой заметил Бергамин.
Вискардини демонстративно отвернулся от него.
- Боже! И зачем я поплыл на этом проклятом корабле? - причитал Точе.
- Мне кажется, все не так уж плохо, - попытался успокоить поэта Клоккьятти. - Их главный сказал, чтобы мы сохраняли спокойствие.
- А что он еще скажет? - вставил Ланино.
- Ну, не знаю... - пожал плечами Клоккьятти. - Он показался мне человеком вежливым.
- Зато о его подчиненных этого не скажешь, - проворчал Аосталли, потирая ушибленную дулом винтовки спину.
- Господа, давайте сохранять оптимизм! - призвал Ромоли. - К счастью, мы пока все живы и здоровы.
- В том-то и дело, что пока! - возразил Ланино.
- Послушайте меня, господа! - громко произнес Пелос. - Я самый старший среди вас и знаю, о чем говорю...
- Ну-ну, - иронически бросил Дзанелла.
- Я уверен, - продолжал Пелос, - что захватившие нас коммунисты - остунгславские шпионы.
- Это утверждение невозможно проверить, - покачал головой Клоккьятти.
- Почему вы так решили? - поинтересовался Ромоли у старика.
- Все просто. Мы сейчас находимся в состоянии войны с Остунгславией, австрияки стоят у Венеции. Нам удалось их остановить, но наши силы на исходе. Но и Остунгславия сильно обескровлена, ей не хватает последнего усилия, чтобы сломить наше сопротивление. Поэтому австрияки решили подорвать нас изнутри с помощью продажных коммунистов, - объяснил Пелос.
- Что ж, это вполне возможно, - согласился Аосталли.
- Проклятые коммунисты! - проскрежетал зубами Ланино.
- Но что им нужно? - спросил Деффенди.
- Им нужна революция, барон, - ответил Бергамин. - Понимаете, что это означает?
- Нет.
- Если они придут к власти, наша с вами собственность перейдет в их руки.
- Вся наша собственность?!
- Все - дома, земли, деньги, ценные бумаги, драгоценности... Что еще у вас есть?..
- Но как же...
- В лучшем случае вам оставят маленькую квартирку в многоэтажном доме, в худшем - предоставят тюремную камеру с бесплатным трехразовым питанием.
- Но за что? - возмутился Деффенди.
- Не волнуйтесь, барон, - Бергамин похлопал его по плечу. - Они найдут, за что.
- Но что нам теперь делать? - осипшим голосом проговорил Точе.
- Господа, у кого-нибудь есть с собой оружие? - поинтересовался Пелос.
- У меня есть, - поднял руку Ромоли, доставая из кармана брюк маленький револьверчик.
- Да уж! - усмехнулся Клоккьятти. - Как будто дамский.
- Так и есть, - кивнул, смутившись, Ромоли.
- Нет, это несерьезно. У кого еще? - повторил вопрос Пелос.
Ланино несколько секунд размышлял, затем, скорчив гримасу, тоже поднял руку.
- Что у вас?
- Вот, - Клаудио показал пистолет. - К сожалению, заряжен холостыми.
- Все? Больше ни у кого нет при себе оружия? - удивился Пелос.
- Странно, что этот вопрос задает нам оружейный магнат, - ехидно заметил Ромоли. - Где же ваш пистолет, синьор Пелос?
- Остался в каюте, - с досадой ответил тот.
- И у меня, - сказал Дзанелла.
- У меня тоже, - вздохнул Клоккьятти.
- В таком случае нам остается только ждать, - развел руками Вискардини.
- В самом деле? - срываясь на фальцет, произнес Точе.
- Будем надеяться, правительство предпримет надлежащие меры для нашего освобождения, - заключил Пелос.
- В Тирренском море ходит довольно много судов. Думаю, наш пароход быстро найдут. Достаточно одного военного корабля, чтобы освободить нас, - задумчиво проговорил Клоккьятти.
- Но ведь мы у них в заложниках, - напомнил ему Аосталли.
- Тут бы на австрияков не нарваться, - закурил сигару Дзанелла. - Вот что меня беспокоит.
- Если синьор Пелос прав насчет остунгславских шпионов, австрияки нас не тронут, - сказал Клоккьятти.
- Но мне бы не хотелось встретиться с ними, чтобы узнать, правда ли это, - заметил Дзанелла.
- Господа, посмотрите туда! - указал Ромоли на стоявшее у стены салона кресло. На нем устраивался спать Фаббро. Повесив пиджак на спинку и сняв туфли, он в одной рубашке и брюках полулежал в кресле, закинув ноги на подлокотник и подперев голову подушкой.
- Браво! - зааплодировал Бергамин. - Вот с кого нам надо брать пример!
- Я совсем про него забыл, - улыбнувшись, хлопнул себя по лбу Вискардини.
- Судите сами: уже половина первого, сейчас мы уже все равно ничего не сделаем. Давайте спать! - предложил Фаббро.
- Отличная мысль! - воскликнул Деффенди. - Поддерживаю двумя руками!
- Я тоже, - устало произнес Клоккьятти.
- И я! - отозвался Ланино.
Пассажиры не спеша направились к креслам.
- Спать?! - вскричал Точе. - Вы в состоянии спать, когда наш пароход захвачен террористами?..
- Вас никто не заставляет спать, синьор поэт, - холодно проговорил Бергамин. - Может, как раз в эту тревожную ночь вас посетит вдохновение, и утром вы прочтете нам новую поэму.
- Издеваетесь?! Я сейчас в таком состоянии, что не смогу сочинить ни строчки!
- Ну, это уже ваше дело, - зевая, сказал барон.
Точе еще несколько минут недовольно прохаживался взад-вперед, но вскоре тоже отправился спать. В салоне наступила тишина, нарушаемая лишь сопением и храпом.
В конце коридора, ведущего к каютам, в кресле у стола, на котором возвышалась ваза с красными розами, сидел, задумчиво подперев голову руками, Освальдо, сутулившийся молодой человек двадцати двух лет с узким вытянутым лицом с тонкими чертами. Была глубокая ночь. Из расположенных за двумя рядами одинаковых ореховых дверей кают не доносилось ни звука. Вдруг ближайшая к Освальдо дверь слева тихо приоткрылась. Юноша быстро вскочил, схватив поставленную в угол винтовку.
- Кто здесь?
На пороге каюты стояла графиня Марци.
- Простите, мне не спится. Разрешите мне выйти на палубу, - она посмотрела умоляющим взглядом на Освальдо.