Саша пронзительно сверкнул глазами и послушно скрылся в темноте. Женя снова провёл пальцами по Люсиной щеке, оставляя на ней тёмно-красные полосы. Люся, дрожа всем телом, неотрывно глядела на Женю, и по её щекам текли слёзы.
- П-пожалуйста, не надо меня убивать, - дрожащим голосом прошептала она. – Пожалуйста…
Женя хищно улыбнулся, обнажая длинные клыки, и провёл языком по окровавленным губам.
- Это решать не тебе, - сказал он.
Люся заплакала ещё сильнее. Её широко открытые глаза стали чёрными от страха. Женя медленно поднял вверх её подбородок и аккуратно вонзил зубы в её бледную кожу. Люся судорожно дёрнулась и застыла с широко раскрытыми глазами.
Её брат Юра в это время был в ближайшей телефонной будке, держал в руке трубку и дрожащими пальцами набирал номер милиции.
Спустя полминуты ему ответил сонный голос:
- Тридцать третье отделение милиции…
- Пожалуйста, помогите! – отчаянно закричал Юра в трубку. – Спасите меня, пожалуйста!
- Что у вас случилось? – так же сонно спросил голос.
- Моих родителей убили, - Юре пришлось взять трубку двумя руками, чтобы не выронить. – Мою сестру, наверное, тоже. Меня тоже убьют! Они убьют меня, они меня найдут!
- Кто? Кто? – встревоженно спросил голос, уже звучавший куда менее сонно.
- Я не знаю… - дрожащим голосом проговорил Юра и огляделся, вглядываясь в темноту сквозь стекло. – Они убьют меня… двое… с красными глазами… Пожалуйста, помогите! Помогите, я не хочу умирать!!
- Где вы? – ещё более встревоженно спросил голос.
- В телефонной будке! – кричал Юра. – Помогите, пожалуйста, меня убьют! Они убьют меня, убьют!!
- Спокойно, спокойно, - зацокал плоский голос из трубки. – На какой улице вы находитесь? Какие дома рядом с вами? Что…
Юра медленно опустил трубку и задержал дыхание, стараясь не шевелиться. Он не оборачивался, но спиной чувствовал на себе взгляд алых светящихся глаз.
Он понял, что на этом всё. Он медленно разжал руки, трубка упала вниз и заболталась на проводе, что-то глухо бормоча. Юра медленно закрыл глаза и замер.
Тут же его с силой толкнули и ударили спиной об стену телефонной будки. Последним, что он успел почувствовать, была ослепительная, обжигающая боль, пронзившая шею и быстро вспыхнувшая по всему телу.
Саша нашёл его. Он вцепился зубами в его глотку с такой силой, что оторвал кусок мяса. Изо рта маленького мальчика вырвался короткий хрип, похожий на звук рвущейся бумаги. Саша почувствовал, как теплота медленно расползается по его телу, и тихонько застонал от наслаждения. Побелевшие руки Юры несколько раз стукнули по стенке, а его пальцы судорожно скрючились. Саша, изо всех сил прижимаясь к почти мёртвому телу мальчика, плечом почувствовал холодный провод от телефонной трубки, болтающейся где-то рядом.
Вновь настала тишина. Загадочная, тёмная, но всё же не предвещающая ничего зловещего тишина. Воздух был всё таким же тёплым и безопасным. Почерневшая от темноты трава что-то еле слышно нашёптывала. Всё вокруг, казалось, спало мирным сном. Природе не было никакого дела до происходящих событий, она мирно спала вместе с несколькими миллионами людей, живущими в этом городе.
Саша, шатаясь, сделал несколько шагов и схватился за стену. Он с трудом осознавал, где находится, и что вообще вокруг происходит.
Ему на плечо опустилась окровавленная рука. Он поднял голову на Женю и поморгал глазами, с удивлением обнаружив, что даже с его ресниц капает кровь.
Женя недовольно поморщился, глядя на Сашу.
- Как это ты умудрился так измазаться? – с неприязнью спросил он. – Видел бы ты себя в зеркало. У тебя вся рожа клюквенного цвета. Такое ощущение, что тебя вот так вот схватили за волосы, - Женя грубо вцепился рукой в Сашины волосы, - и вот так вот макнули носом в варенье. А потом ещё раз. А потом ещё.
Он, держа Сашу за волосы, мотнул его голову в сторону, оттолкнул и сердито сплюнул. Потом подошёл к Саше, схватил его за руку и резко дёрнул вниз.
- Ладно, прекрати шататься. Пошли, на сегодня хватит.
Он не спеша пошёл в сторону большого шоссе, ведя Сашу за руку.
Было всё так же тихо. Воздух был всё таким же густым и неподвижным. А две серые фигурки с красными руками всё так же казались чужими и странными среди тёмно-зелёной летней ночи.