…И вдруг — это случилось глухой ночью, когда люди, прижимаясь друг к другу, чтобы было теплее, спали тревожным беспокойным сном, — человек в темном плаще с наброшенным на голову капюшоном осторожно потряс за плечо Педро Мачо, шепотом спросил:
— Среди вас есть француз Арно Шарвен?
Педро Мачо приподнялся, осветил карманным фонариком лицо человека в плаще и после минутной паузы ответил:
— Среди нас находятся только солдаты Испанской республики. Мсье, видимо, ошибся адресом.
— Меня зовут Пьер Варра, — сказал человек. — Я понимаю вашу осторожность, но… Мне необходимо видеть Арно Шарвена. Прошу вас, разыщите его и передайте, что я пришел от Жанни Шарвен, его супруги.
— Я ведь сказал, — повторил Педро Мачо, — что здесь только испанцы. Только испанцы, мсье, других никого нет.
У Пьера Варра был глухой грубоватый голос, исчерченное морщинами лицо тоже казалось грубым, но открытым, на нем без труда читались досада и даже еле сдерживаемый гнев. А когда комиссар перевел луч фонарика на его руки, увидел вздутые жилы и узловатые пальцы, в которых, наверное, жила недюжинная сила. Конечно же, подумал Педро Мачо, такие руки могут принадлежать лишь рабочему человеку.
Пьер Варра между тем тихо, но выразительно выругался;
— Черт бы вас побрал с вашей конспирацией! К вам приходят друзья, чтобы оказать помощь, а вы…
Педро Мачо, неплохо говоривший по-французски, ответил:
— Мсье Пьер Варра напрасно сердится. Даже если его соотечественник Арно Шарвен действительно находится в лагере, почему именно я должен знать, кто он такой и где его искать? Здесь не одна тысяча человек и…
— Да перестаньте вы темнить! — Пьер Варра сделал неопределенный жест рукой, скорее всего выражающий нетерпение. — Вы комиссар полка, в котором Арно Шарвен воевал. Здесь также находится ваш командир полка Риос Амайа, командир эскадрильи мексиканец Хуан Морадо и летчик Денисио, который…
— Вы можете говорить потише? — попросил Педро Мачо.
— Какого черта потише! Давайте мне сюда вашего Арно Шарвена — и точка!
— А вы с ним знакомы? — это спросил проснувшийся Арно Шарвен и пристально взглянул в лицо Пьера Варра.
— Нет. Никогда его и в глаза не видал.
А Шарвен узнал его сразу, вдруг вспомнив порт в Марселе и яростный спор этого самого Варра с другим докером, доказывавшим, что правительство Леона Блюма и пальцем не пошевелит, чтобы оказать помощь республиканской Испании. Да, да, конечно, это тот самый социалист Пьер Варра. Он что-то тогда кричал, размахивая пудовыми кулаками. Примерно так: «Социалисты не хуже коммунистов понимают, какие это сволочи Гитлер, Муссолини и Франко!»
— Так вот я — Арно Шарвен, — сказал Арно. — У вас ко мне какое-нибудь дело? Говорите, здесь все свои, все друзья…
— Ну, слава богу, — Варра улыбнулся. — У меня дело не только к Арно Шарвену, хотя я и пришел сюда главным образом для того, чтобы поговорить с ним. У меня дело ко всем вам, товарищи…
Пьер Варра рассказал…
Франция бурлит. Рабочий класс требует от Даладье готовить страну к сопротивлению Гитлеру. Рабочий класс не верит, что фашисты ограничатся тем, что уже заглотнули. Однако Даладье и всем его прихлебателям наплевать на требования рабочего класса — они гнут свою линию на «умиротворение». Предатели — другого слова для них не сыщешь… В социалистической партии — брожение. Многие, в том числе и он сам, Пьер Варра, ушли к коммунистам. Здесь, по крайней мере, все ясно: борьба с фашистами до конца… Уже сейчас создаются боевые группы, добывают и припрятывают оружие, ведут работу на заводах, фабриках, фермах.
В одной из таких подпольных групп — Жанни Шарвен. Ей доверяют. Умная, смелая женщина, хотя и дочь крупного магната. Отца ее убили фашисты — старик не стал лизать им пятки. Они требовали, чтобы он выдал им дочь, — через нее они хотели добраться до Арно Шарвена. Господин де Шантом на это не пошел… Вот так… Сейчас объединенный штаб нескольких боевых групп поставил перед собой задачу организовать побеги коммунистов из лагерей, устроенных французским правительством для республиканцев Испании… Почему в первую очередь коммунистов? Потому что есть серьезные опасения: Даладье может договориться с Франко о выдаче их в его руки. А это значит — верная смерть.
— Лагерь усиленно охраняется, — заметил Педро Мачо, — Вы подвергаете себя немалому риску.
Пьер Варра сказал:
— А разве вы не подвергали себя риску почти три года?
— Мы — солдаты, — ответил Педро Мачо.
— Теперь и мы — солдаты, — сказал Варра. — Теперь все должны стать солдатами. Вопрос только в том, кто по какую сторону встанет… Насчет охраны лагеря могу сказать: со многими из тех, кто вас охраняет, у нас налажена связь. Вполне надежная.