Глупо, ведь это было всего лишь сексуальное влечение, не более.
Только вот снился ей совсем не секс. Ей представлялось, как она лежит в его объятиях. Снилось все то, на что у них просто не было времени: как они гуляют вместе по пляжу; или едут за город, разговаривают, идут, взявшись за руки, делятся своими надеждами…
– Эй, леди, смотреть надо, куда идете.
Дана смущенно пробормотала извинения. Ну вот, пожалуйста, она уже не соображает, куда идет. Зачем было вообще улетать из Бостона? Созвонившись с Джинни после обеда, она твердо решила отменить встречу, но та просто не дала ей слова вымолвить.
– Нет времени, – сразу оборвала ее Джинни. – Встретимся в этом шикарном новом ресторане, “Ше Мод”. Приходи в семь. Ладно?
Дана печально вздохнула. Еще одно модное местечко. Цветы. Свечи. Меню, которое невозможно разобрать. Ну вот, кажется, это здесь. Артур тоже должен подъехать к семи. Ей хотелось, чтобы Джинни узнала его получше и сумела оценить. Артур – хороший человек. Такой заботливый, внимательный. Казалось, он прекрасно понимал: ей нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью об их предстоящем браке. Он совсем не торопил ее. Даже не заговаривал о свадьбе с того самого дня, как они прилетели из Флориды.
У него столько достоинств.
Кроме разве того, что он – не Гриффин.
Неожиданно на глаза навернулись слезы отчаяния. Дана расплакалась прямо у дверей ресторана. Она просто не могла сейчас встречаться ни с Джинни, ни с Артуром. Только не сегодня! И вдруг с пугающей ясностью осознала, что не сможет выйти за Артура. Никогда не сможет. Она повернулась, чтобы уйти, но не успела: дверь ресторана распахнулась, оттуда вышел мужчина и налетел прямо на нее…
…И она оказалась в объятиях Гриффина.
Чувствуя себя узником в ожидании приговора, Гриффин стоял в маленьком вестибюле ресторана, тщетно пытаясь убедить себя, что, как бы ни было ему сейчас тяжело, он справится.
Но разве можно было встречаться с Синтией, когда все мысли его были сосредоточены на Дане? Он злился, но ничего не мог с собой поделать.
Зачем он вообще думает о ней? И стоило ли выставлять себя на посмешище перед Джинни Эйронс? Так подробно расспрашивать о женщине, с которой никогда больше не увидится?
Настало время связать свою судьбу с Синтией.
Она просто создана для него. С ней никогда не будет никаких проблем. Она уступчива, деликатна, добра, готова ради него на все.
Но он никогда не сможет полюбить ее.
Ну и что? Прочному браку нужна солидная основа, а это у них с Синтией будет непременно. Начнется спокойная, размеренная и… невыносимо скучная жизнь.
С Даной ему никогда не было бы скучно. Их жизнь была бы наполнена вспышками ссор и радостью примирений; и страстью столь сильной, что душа начинает петь, стоит лишь подумать об этом.
– Проклятье, – выругался он и, повернувшись к выходу, распахнул дверь.
Не нужна ему размеренная жизнь, он хочет счастья.
Ему нужна Дана.
Она должна быть где-то здесь, в этом городе. И он не успокоится, пока не отыщет ее и не заставит признаться, что ее сердце принадлежит ему, а не этому Пижону, даже если понадобится зацеловать ее до потери сознания или похитить прямо из церкви.
– Да, – решительно произнес он, сбегая со ступенек. И натолкнулся на Дану…
Минуту они молча смотрели друг на друга.
– Гриффин.
– Дана.
Господи, как же она по нему соскучилась! Только бы случилось чудо и…
Вот она, думал Гриффин, наконец-то он нашел свою судьбу.
– Я… – она беспомощно развела руками, – совсем не ожидала.
– И я тоже. – Гриффин смущенно закашлялся.
– Гриффин, – торопливо начала она. Гриффин, я…
Скажи ему. Скажи ему правду, Дана, что ты любишь его. Ведь ты действительно его любишь. И будешь любить всегда.
– Дана… – Гриффин отчетливо понимал, что его жизнь сейчас в руках этой женщины. – Дана… – Черт, возьми же себя в руки! Не будь идиотом. – Ты не можешь выйти замуж за Артура. Я тебе не позволю.
– Не позволишь? – Она изумленно посмотрела на него. – Ну, знаете ли, Маккенна… вы не можете вот так запросто…
– Могу. И докажу это. Черт возьми, Андерсон, ты не выйдешь за этого типа!
– Еще как выйду. То есть если, конечно, захочу. Вернее…
– Нет. Ты выйдешь за меня.
– Что? – прошептала Дана. – Что ты сказал?
– Я сказал… Господи, Андерсон! Иди ко мне.
Он обнял ее. Несколько секунд, показавшиеся ему вечностью, она сопротивлялась, затем на ее губах появилась несмелая улыбка.