Несмотря на высокие налоги немногие уезжают из страны: уровень эмиграции французских выпускников намного ниже, чем в других развитых странах (ситуация лучше только в США, Южной Корее, Японии, Австралии и Испании). Проживающие за границей французы эффективны и предприимчивы, чаще всего работают на французские предприятия. Французские неправительственные организации самые влиятельные в мире. Французский язык остается вторым языком в мире (по крайней мере, в геополитическом отношении): около 250 млн человек говорят на французском (в качестве родного или второго языка); жители 53 государств знают французский, а 29 стран используют этот язык в качестве официального (против 59 и 50 стран, знающих и использующих английский соответственно). Французский — язык управления, обучения, судебных разбирательств, СМИ, торговли, бизнеса и армии в 52 странах.
Франция обладает третьей по размеру киноиндустрией в мире и является одним из лидеров по количеству издаваемых книг на душу населения.
Оптимисты уверены, что грядущие события не могут угрожать счастью Франции: страна очень богата; социальный климат защитит ее от всех волн будущего. Она овладеет технологиями наблюдения и кочевой мобильности; в прошлом ей приходилось бывать и в худшем положении, чем сегодня. Оптимисты считают, что идея упадка — банальная одержимость, завладевшая французскими умами еще в XVIII веке, подпитываемая ревностью к элитам, которые каждый мечтает обезглавить и в ряды которых мечтает проникнуть.
Тем не менее упадок налицо, если сравнить французские показатели с показателями и прогнозами на будущее других развитых стран.
Население Франции работает меньше всех: из 63,4 млн французских жителей работают всего лишь 27,5 млн; годовая продолжительность рабочего времени составляет 1546 часов и является самым низким показателем в мире после Германии (1437 часов), в то время как в США и Японии эта цифра — 1899 часов. Каждый год японцы работают на 13 недель больше, чем французы. Производительность труда во Франции падает с 2000 года: французы, производящие за рабочий час на 5 % больше, чем американцы, за свою трудовую жизнь выпускают на 35 % меньше.
Французская продукция не выдерживает мировой конкуренции: с 2000 года Франция потеряла значительную долю на мировом рынке; многие французские предприятия производят продукцию развивающихся стран по цене товаров из развитых. Практически все крупные, недавно приватизированные корпорации — от промышленных предприятий до страховых компаний — исчезли или были проданы иностранным владельцам. В стране практически не производят номадические товары. Франция мало подготовлена к грядущему гипернаблюдению. Из-за того, что она не может уравновесить расходы инновационным или качественным превосходством, многие французские предприятия перемещаются в другие страны, что вызывает всплеск безработицы и влияет на зарплату. Ценовой прессинг, инициированный потребителями, мешает трудящимся. Дефицит торгового баланса Франции достиг таких показателей, которых страна не знала даже в свои самые худшие времена. Снижающееся с 2004 года внешнеторговое сальдо ушло в минус, а в 2009 году превысило 0,5 % ВВП.
Несмотря на то что многие элитные высшие школы и университеты создают иллюзию успешности, только 12 % французского населения имеют дипломы о высшем образовании; даже Венгрия и Южная Корея обладают лучшими показателями, землевладельческое прошлое дает о себе знать: жизнь человека предопределена его образованием, а оно, в свою очередь, зависит от среды и происхождения. Расходы на одного студента мизерные, меньше расходов на одного лицеиста. При этом Франция всегда боялась своих университетов, а с 1968 года страх усилился: в будущем страна поплатится за ощущение мнимого контроля. Университеты делятся на множество фальшивых высших школ. В мировом рейтинге, который каждый год составляют в Китае, первый французский университет занимает 48-е место; 35 % французского населения в возрасте от 25 до 64 лет даже не окончили вторую ступень средней школы (для сравнения: в Германии — 27 %, в Японии и Великобритании — 16 %, в США — 13 %). Малочисленность креативного класса, особенно нехватка ученых, уже вызывает беспокойство: в США и Японии они составляют 0,9 % экономически активного населения (из них 83 % работают в частном секторе), а во Франции — всего 0,6 % (только 40 % — в частном секторе). Единицы работают над объектами будущего: нанотехнологиями, новыми материалами, цифровой инфраструктурой, экологическими технологиями, В 700 крупнейших мировых корпораций, инвестирующих более 35 млн долларов в проведение исследований, входят 300 американских предприятий, 154 японских, 54 немецких, 41 английское и только 36 французских. Прямое следствие — Франция имеет в два раза меньше промышленных патентов, чем Германия и Швеция.