Помимо веры в священность всех форм жизни, джайнизм почти не обременяет себя религиозной теорией. В их системе нет места для высшего божества или творца. Это освобождает от жестокостей кастовости. Но их путь к спасению зависит от точности карты мироздания. Джайны верят, что Вселенная состоит из двух гигантских сфер, соединяющихся крошечным перешейком. Дабы представить это, вообразите, что перекручиваете воздушный шарик, и он оказывается разделен на две части. В джайнизме эта точка перекручивания и есть наш мир, где души проводят время в кругу перерождения. Так же, как слишком большое количество пищи делает наше тело слишком тяжелой ношей, джайны верят, что дурное поведение добавляет веса душе и делает задачу по выходу из круга перерождений более сложной. Души, прожившие дурную жизнь, возвращаются на следующем этапе в более низкой форме. Возможно, в виде змей или лягушек. Или даже моркови или лука. Души, которые жили действительно злой жизнью, становятся настолько тяжелыми, что их вес утягивает их вниз, в семь преисподних нижней сферы мироздания, где каждый из последующих адов все более жесток в своих мучениях, нежели стоящий выше.
По тому же закону души, очищающие себя от греха, становятся тем более легкими, чем усерднее они борются. Самые рьяные приверженцы джайнизма практикуют то, что называется экстремальным аскетизмом – словом, взятым из греческой атлетики и означающим «тренироваться настолько тщательно, чтобы одному превосходить всех прочих на поле». Джины, лучшие атлеты джайнизма, трудились настолько усердно, что их души стали достаточно легкими для всплытия все выше и выше сквозь небеса высшей сферы. Добравшись до 26-х небес, они достигли нирваны и конца своих борений. Теперь пребывают они навеки в состоянии недвижимого блаженства. Спасены, наконец!
Другой интересный аспект джайнизма – то, как его приверженцы переносят свою борьбу за невесомость на мир идей. Так же, как и дурные поступки, неправедные идеи могут утяжелять душу. История определенно показывает, что несогласие в идеях – в том числе, религиозных – одна из главных причин насилия среди людей. Для джайнов доктрина ахимсы или ненасилия распространяется и на их отношение к идеям, а не только телам. Даже в той жизни, что проходит в уме, джайны должны не причинять вреда и поступать ненасильственно. Они уважают то, как разные люди воспринимают и познают реальность, при этом признавая, что никому и никогда не доступна полная картина.
Эту доктрину об уважении они зовут анеканта-вадой. Чтобы проиллюстрировать ее, джайны рассказывают притчу о шести слепых людях, которым предложили описать слона, ощупывая разные части его тела. Человек, трогавший ногу, сказал, что слон похож на столб. Человек, трогавший хвост, сообщил, что он как веревка. Трогавший хобот, утверждал, что слон совсем как ветка дерева. Исследовавший ухо, сказал, что слон – нечто вроде опахала. Проводивший руками по животу, заявил, что слон как стена. А тот, кто трогал бивень, сказал, что слон – это твердая труба. Их учитель заметил, что все они правы в своих описаниях, однако каждый познал лишь часть, но не целое. Мораль этой истории в том, что все люди ограничены в своем познании реальности. Даже не будучи слепыми, они видят ее лишь под своим углом. Это нормально до тех пор, пока они не претендуют на то, что их точка зрения охватывает полную картину, и не принуждают прочих видеть вещи тем же образом.
Для джайнов ограниченность нашего знания является порождением той нереальности, где мы заперты в нашем падшем существовании. Только просветленные достигают идеального знания. Что бы мы ни думали о прочих аспектах джайнизма, его поощрение духовной скромности в религиях встречается редко. Последние предпочитают думать, что обладают предельным знанием вещей и гонят от себя мысль, что все они – слепые попрошайки, бранящиеся из-за формы слона.
Махавира путешествовал по Индии, проповедуя свои идеи и привлекая последователей. В 427 году до н. э., когда в 70 лет он умер, уморив себя голодом, число его последователей насчитывало 14 тысяч монахов и 36 тысяч монахинь. Те и другие были настоящими атлетами джайнизма. Они усиленно тренировались, чтобы сделать себя достаточно легкими для достижения нирваны в текущей жизни. И они собрали в своих священных текстах Агамах проповеди Махавиры о ненасилии и благоговении перед любой жизнью.
Стоит им только устояться, как большинство религий раскалываются на различные секты, каждая из которых претендует на исключительность подлинности наследия первоначального пророка или учителя. Джайнизм прошел по тому же пути. Он раскололся на две группы, но их различия несущественны и, честно сказать, просто очаровательны. Одна группа, называющая себя дигамбары (то есть «одетые воздухом), настаивает на том, что монахи и монахини не должны носить одежду. Тогда как другая, шветамбары («одетые в белое»), дозволяет им носить белые одеяния.