Конечно, среди книжников-интеллектуалов, малочисленных и далеких от народных толп в силу именно своего интеллектуализма, всегда находились недовольные, любившие поговорить о демократии по древним образцам, мечтающие о переустройстве сего несправедливого, несмысленного, жестокого мира.
Позволяли себе вольности и другие византийские писатели. Нужно было немалое мужество, чтобы в те годы написать, например, что базилевсы вообще не любят людей красивых, умных, красноречивых, базилевсы опасаются таких людей.
Подобное давало интеллектуальное наслаждение и, может быть, способствовало узенькому ручейку интеллектуализма не совсем иссыхать в дебрях веков, но угрозы самой системе, самому политическому режиму в этих выпадах не было.
Римские императоры и византийские базилевсы иногда уничтожали писателей, что бывало результатом личного раздражения, но не страха. Политической системе угрожали некоторые религиозные секты, такие, как донатисты, враги частной собственности, но в их действиях не было тайны, их империя подавляла вооруженной силой.
Византийский политический сыск охранял личность и власть правящего базилевса, в этом была его особенность. После свержения, или смены базилевса другим способом, политический сыск, так же как все остальные части имперского аппарата, безразлично подчинялся новому базилевсу и служил ему точно так же, как предыдущему, теми же приемами стараясь нащупать врагов, желающих его свергнуть, чтоб заменить другим.
При всех усилиях властей, византийцы бунтовали часто и с яростью. Сыску приходилось освещать настроение национально и социально пестрой массы столичных жителей.
Взрывы мятежей зачастую происходили стихийно, то есть не были результатом заговоров, предварительной подготовки, организации. Власть старалась упростить положение, находила зачинщиков, связывая причины бедствия с действиями злонамеренных лиц.
Но не обязательно власть хотела обмануть самое себя. Через некоторое время после казни Ипатия и Помпея Юстиниан вернул их семьям конфискованное имущество.
Это был акт своеобразной реабилитации, ибо по действовавшему в империи закону семьи государственных преступников лишались достояния и гражданских прав.
Но то был конкретный случай, когда обстоятельства дела были известны самому базилевсу. В целом же имперские власти обманывались, не зная того.
На самом деле, в областях таможенной, налоговой, уголовной, даже в более сложной — уличая иноземного лазутчика, — тайный сыск имел дело с конкретными лицами и деяниями, и донос по необходимости проверялся в ходе следственного разбирательства.
Иначе бывало с освещением намерений, мнений, убеждений. Материальные улики и свидетели отсутствовали, и профессиональному агенту каждоминутно угрожала опасность сделаться, с позволенья сказать, невинной жертвой своей профессии.
Ведь именно профессия заставляла агента весьма нацеленно отбирать из всего им услышанного отдельные высказывания, именно профессия вынуждала агента выискивать, подчеркивать интересное, опуская рядовое, бесцветное.
Конечно, что-то может дать и случай, но нужно подталкивать случай. Вознаграждение, денежное регулярное, или разовое, или в форме поблажек, вынуждало агента не праздничать — нужно обеспечивать заказчика.
Подслушивал ли агент, вел ли он сам разговор, — с его стороны вызывающий, — он произвольно, бесконтрольно, зато с естественной личной заинтересованностью, вводил в последующее сообщение отдельные, вырванные из контекста фразы, чем уже искажался общий смысл.
Сверх того, агент мог кое-что переиначить, домыслить за собеседника. Разумеется, и в числе встречаемых агентом людей подавляющее большинство относилось к власти пассивно, думая лишь о собственных делах.
О таких не упоминалось, ибо тайный сыск не общественный опрос. Сыску нужны были враги империи, то есть базилевса, и он умел их находить.
Стекаясь в канцелярии, донесения низовых агентов превращались в сырье для обработки. Результатом являлась изложенная в той или иной форме оценка, пользуясь современной фразеологией, политико-морального состояния столицы, армии, империи, наконец.
А так как воплощением империи был базилевс, зримо утверждающий этот факт с высоты кафизмы, то помянутая выше оценка давала меру отношения подданных к данному базилевсу.
Естественно, более того, фатально оценки кренились в худшую сторону. Столица мнилась готовой к восстанию, заговорщики кишели, о диадеме базилевса мечтали многие, в среде сановников велись опасно двусмысленные беседы и так далее.
Конечно, во главе секретных служб и на ее решающих звеньях оказывались порой люди опытные, уравновешенные, ценящие донос по достоинству.
Такие умели вносить в неизбежно мрачную картину трезвые поправки. Но и тогда сильная, хорошо организованная система тайного наблюдения способствовала поддержке в Палатии атмосферы нервозности и страха.
Глава 8. Разведка древнего Китая
С древнейших времен правители Китая и Японии использовали разведку, как один из инструментов государственного управления. На Востоке шпионаж порой приобретал свои особые черты, отличные от западных.
Так, обману и операциям по введению противника в заблуждение здесь уделяется, по крайней мере, такое же внимание, как и собственно сбору разведывательной информации.
Древнекитайский мыслитель Конфуций, живший в 6 веке до нашей эры, говорил: «Находясь перед лицом угрозы вражеского вторжения, следует прибегнуть к обману, которого может оказаться вполне достаточно для его отражения».
Знаменитый китайский генерал и военный теоретик Сунь-цзы, живший в одно время с Конфуцием, прославился своим трактатом «Искусство войны», в котором сделал акцент на особом значении разведки.
На трактате Сунь-цзы японские военные учились и в двадцатом веке, в том числе в 1940 году, когда планировали внезапное нападение на военно-морскую базу в Перл-Харборе.
Секретная служба имела следующую структуру:Император — военные полководцы — группы шпионов — разведчики. Особое влияние уделялось вопросу организации агентурной разведки. Сведения о работу разведчиков — наиболее важная государственная тайна.
Применялись элементы криптографии — кодирование, дробление информации. С целью кодирования вводится система бирок из 8 уровней, каждый из которых отличается длиной, а она соответствует содержанию. Система кодирования была известная только императору и командующему войсками.
Классификация шпионов.1. Внутренние шпионы (из знати) — из другого государства.
2. Местные шпионы — низшее звено, местные государства, которые в период военных действий доставляли разведданные.
3. Обратные — возвращающиеся шпионы, перевербованные агенты противника.
4. Шпионы жизни — задача вернуться с выполненным заданием — послы, врачи.
5. Шпионы смерти — образованные люди, в том числе послы, под прикрытием переговоров наступления войск.
Высокие требования предъявлялись к группами шпионов. В трактате программа мероприятий по управлению ими, особое место режиму секретности.
Предполагалась предварительная проверка лиц, осуществляющих работу разведчиков. Итоги: Разведывательные и контрразведывательные работы считались функциями государства, способами предупреждения войны.
Основное внимание уделялось органам секретных служб, техническим методам защиты тайны, разведки и ведения войны в целом.
Древний трактат китайского полководца Сунь-цзы заложил основы разведывательной службы, которой он придавал огромное значение. Однако его внимание привлекала лишь агентурная разведка (использование шпионов).
Об органах войсковой разведки он не упоминает, так как ее не было. Древнекитайский теоретик говорит лишь о признаках, по которым можно обнаружить присутствие и характер действий противника, а также выявить наличие засад.