Ситуация постепенно менялась к лучшему, но явно недостаточно. В «Объяснительной записке к отчету государственного контроля по исполнению государственной росписи и финансовых смет за 1911 г.» сказано: «Для бесплатного пользования сельских обывателей в губерниях и областях образованы врачебные участки, состоящие в ведении сельских врачей; в каждом участке находится лечебное заведение — больница или приемный покой. Число врачебных участков за пятилетие 1906-1910 гг. увеличилось с 3268 до 3804, но лишь в немногих губерниях Европейской России упомянутые участки по размерам своим и количеству приходящегося на них населения удовлетворяли нормам, при которых медицинская помощь населению могла бы быть вполне обеспеченной. Наилучше организована врачебная помощь земскими учреждениями: по 18 губерниям радиус участков составлял в среднем менее 15 верст (верста – 1,07 км. – ДЛ.), а по 10 — менее 20 верст; при этом по 19 губерниям количество населения в участках не превышает 30 тыс. чел. Слабее поставлено дело в местностях, где не введено земское самоуправление: в большинстве таких губерний размер участков определялся радиусом в 25 и более верст, в некоторых же достигал 100 верст и даже превышал это число» [23].
Даже при столь неполном охвате крестьянского населения медицинской помощью, первые результаты деятельности земских врачей вызвали шок в российском медицинском сообществе. Деревня оказалась массово поражена сифилисом. Из произведений М.А.Булгакова нам известен срез этой проблемы времен Первой мировой войны («Записки юного врача»), однако это лишь свидетельствует, что и к 1914 году проблема в русской деревне так и не была разрешена.
Профильный медицинский журнал дает анализ сложившегося положения: «С первых дней существования земской медицины врачи столкнулись с фактом чрезвычайного распространения сифилиса среди крестьянского населения, что при отсутствии эффективных мер борьбы вело к прямому вырождению населения. По данным медицинской регистрации и материалам исследований, проводимых земскими врачами, наиболее поражены сифилисом были центральные губернии (Тамбовская, Пензенская, Курская, Смоленская, Самарская, Симбирская, Саратовская). Так, в 70 - 90-е годы XIX века в Тамбовской губернии заболеваемость сифилисом составляла 15 - 20% всей заболеваемости сельского населения губернии. Автор многочисленных работ по сифилису Г.М. Герценштейн считал, что приблизительно 2 млн. населения Европейской России одержимы этим недугом.
Особенностью сифилиса в России в этот период являлась его эпидемичность, т.е. выявление заболеваний в определенных районах среди жителей всех возрастов, часто целых семей и селений, причем внеполовое заражение преобладало над половым, составляя от 70 до 90%. По данным исследований, проведенных во Владимирской губернии в 80-е годы в 63,9% случаев заражение сифилисом происходило через рот, в 17% - от совместного проживания в семье, в 2,4% - в результате кормления грудью, 7,7% составлял врожденный сифилис и только в 8,7% случаев заражение происходило половым путем» [24].
Надо сказать, что победить сифилис в деревне удалось только при советской власти путем массового охвата аграрных районов медицинской помощью и пропаганде элементарных правил гигиены среди крестьянства. Все возможности для этого были и при царизме, основным путем заражения был бытовой, но заниматься этим было некому, да и не придавалось этой проблеме серьезного значения в обществе.
Как и сельское население, практически полностью были лишены медицинского обеспечения рабочие в городах. Характерная черта: до 1853 года в Москве не было ни одной больницы для фабричных и цеховых рабочих, число которых превышало 70 тыс. человек [25], пока в Староекатерининской больнице на средства «больничного сбора» (70 копеек серебром с каждого рабочего в год) не было создана первая больница для «чернорабочего классу людей».
Дело здесь, впрочем, не столько в отношении к рабочим, сколько в общем отношении государства к медицине. Практически все существовавшие во второй половине XIX века больницы Москвы были построены на частные пожертвования (собственно, на средства города была построена лишь Первая градская больница, но и городской бюджет нельзя считать вполне государственным). Даже и имея деньги и желание построить больницу, требовалось добиться разрешения, что было делом не простым.
В 1842 году в Москве, на Бронной улице, была открыта первая детская больница на 100 кроватей, созданная на пожертвования жителей города. Об этом историческом факте исследователи пишут: «Об этом в течение многих лет настойчиво ходатайствовали московские врачи, которых удручала высокая детская смертность и то, что дети лечились в больницах для взрослых. Благодаря инициативе московского генерал-губернатора светлейшего князя Дмитрия Владимировича Голицына (1771-1844) было получено высочайшее разрешение на сбор денег от благотворителей, утвержден Устав и штат, куплена за 30 тысяч серебром усадьба вдовы генерал-лейтенанта Анны Николаевны Неклюдовой на Малой Бронной» [26].
Энциклопедия «Москва» отмечает: «Высокая общая и детская смертность, огромный дефицит больничных коек и пропасть между «дорогим врачеванием богатых и дешёвым лечением бедных» в Москве, по оценке «Московского врачебного журнала», не отличали её от «крупнейших и культурнейших столиц Европы».
Такую оценку следует все же признать субъективной. Согласно статистическим данным, в 1913 году в России было 28,1 тысяч врачей, то есть на 10 тысяч человек населения приходился, в среднем, 1,8 медика. Для сравнения, этот показатель составлял 19 для в США и 5,8 для Франции. Больничных коек в 1913 году на 10 тысяч населения в России было 13, в США 59, в Германии – 69 [27].
Соответственно, по показателям продолжительности жизни Российская империя существенно отставала от развитых стран. Достаточно упомянуть, что ожидаемая средняя продолжительность жизни в России составляла для 1870 года 29 лет для мужчин и 30,2 года для женщин. К 1900 году этот показатель изменился следующим образом – 32,4 для мужчин и 34,5 для женщин. Для сравнения, в Великобритании ожидаемая средняя продолжительность жизни на 1900 года составляла для мужчин 51,5 лет, для женщин – 55,4. Для Франции, соответственно, 45,3 и 48,7 лет [28].
Наибольшей проблемой оставалась, как указывалось выше, крайне высокая детская смертность. Кстати, лишь в 1910 году московские педиатры по инициативе Г.Н. Сперанского собрали необходимые средства для организации первой в городе лечебницы для детей грудного возраста. Еще один показательный факт: если до 1861 года более 95% родов в Москве происходили на дому, то в конце XIX — начале XX вв. около половины беременных женщин рожали в 12 родильных домах города. Это позволило, отмечают специалисты, вкупе с открытием детских больниц, «несколько снизить в Москве к началу ХХ века детскую смертность».
Насколько – наглядно свидетельствует исследование «Младенческая смертность в России в XX веке» журнала «Социологические исследования». «Младенческая смертность, -отмечается в публикации, - один из демографических факторов, наиболее наглядно отражающих уровень развития страны и происходящие в ней экономические и социальные изменения» [29].
Для дореволюционной России этот показатель был неутешителен. «В начале XX века Россия характеризовалась крайне высокой смертностью детей до 1 года (младенческой смертностью), что являлось одной из основных причин высокого уровня смертности в стране в целом. В 1901 году доля умерших в этом возрасте в общем числе составляла 40,5%. К концу первого десятилетия она стала медленно снижаться и к 1910 году снизилась до 38%. В этот период российские данные превышали соответствующие показатели в развитых странах в 1,5-3 раза. В 1901 году коэффициент младенческой смертности в России был - 298,8 на 1000, в то время как в Норвегии - 93 на 1000» [30].