Не стоит забывать, что композиторский опыт Монтеверди простирался и на колоссальное пространство собора Святого Марка, наверное, самого большого тогда из возможных пространств. И наш герой знал, как использовать все плюсы этой акустической раковины, не хуже, чем умел обходиться с дворцовыми помещениями.
Что изменилось?
Монтеверди еще не готов отказаться целиком от слова в пользу музыки. Поэтому напевная мелодекламация recitar cantando порой подминают арии, во всяком случае, они еще нужны композитору не меньше арий. Два вида музыкальных высказываний уже сочетаются гибко, хотя порой заставляют нас внимательно вслушиваться в ход мелодической мысли композитора. Если это не зрелость оперной музыки, то уже настоящее ее отрочество. И оно точно указывает нам движение вперед: к более четким ритмическим структурам, к большему отделению слова от музыки. Ведь музыка уже более умело рисует нам психологию персонажей, иногда Монтеверди так забывается, что уже отдает пальму первенства не слову. Послушайте хотя бы комический дуэт слуг из «Коронации Поппеи».
Монтеверди в «Коронации Поппеи» утверждает еще один важный для будущего оперы принцип: историческая правда не так важна, как описание сиюминутной человеческой эмоции. Именно музыка при определенных обстоятельствах помогает нам взглянуть на мир с другой оптикой. Начать понимать тирана Нерона, чья любовь к Поппее захватывает и зрителей благодаря невиданной доселе на театральных подмостках чувственности. И пусть за стенкой обливается слезами его жена Октавиа или бубнит что-то о долге философ Сенека. Опера отныне искусство, в котором нет окончательных диагнозов и верных решений. В котором контрасты нежности и ярости, возвышенного и земного, утонченных гармоний и примитивных напевов будут следующие столетия создавать высшую форму искусства.
Что слушать?
Ревнители «бароккобесия» будут предлагать вам тысячу новейших версий, но я по-прежнему считаю, что ничего лучшего, чем трилогия дирижера Николауса Арнонкура и режиссера Жан-Пьера Поннелля, для ознакомления с творчеством Монтеверди и ранней оперной эпохой не существует. Спектакль Цюрихской оперы был пионером в области сценических постановок опер Монтеверди. Ведь для того, чтобы сыграть эту музыку сегодня, надо ее правильно оркестровать. Монтеверди, как и другие композиторы той эпохи, оставил после себя лишь одну строчку цифрованного баса. Арнонкур с его невероятным вкусом к старой музыке делает это так, что музыка звучит не просто аутентично, но ты понимаешь, почему она может быть актуальна и сегодня. Спектакль Поннелля – это красивое и остроумное действие, где несколько пластов восприятия помогут и начинающему опероману, и поклоннику оперы со стажем найти много интересного.
ВЫЧУРНОЕ БАРОККО
Опера эпохи барокко сегодня невероятно популярна, почти так же, как и в те времена, когда она только рождалась на глазах у восторженных зрителей. Таких зрителей и слушателей у нее сегодня намного больше. Наше время я настойчиво называю «бароккобесием» по одной простой причине. То, что последующие эпохи возненавидели в барочной опере, именно сегодня возвращается в самых уродливых формах и возносится как новый эталон исполнительства. Впрочем, обо всем по порядку.
Что произошло?
Почувствовав свое главенство, музыка в барочной опере пустилась во все тяжкие. В кульминационный период барочная опера вовсе перестает думать о словах, да и какая разница, что там пишут либреттисты, если все равно ни слова не разобрать. В моде виртуозность, побеждает тот, кто производит самые красивые фиоритуры, каденции певцы придумывают сами, им все равно, что это далеко от замысла композиторов. Ключевые слова для оперы в это время – фиоритура, высокая нота, фермата.
Оперы превращаются в парад оперных звезд, расставленных по рангу. Первое сопрано и кастрат имеют до семи сольных арий, другие исполнители – по пять, тенор как голос почти никому не интересен. Ансамблей почти нет, за три часа оперы найдется, может быть, пара-тройка коротких дуэтов. Действие двигается вперед не музыкой, а речитативом – надо быстро рассказать под сухой аккомпанемент все, что случилось, а потом ария позволит помучиться, пострадать, погоревать.
Оперы пишутся к определенным периодам – карнавалам, в католических странах в пост не разрешено исполнять оперу. Поэтому в тот момент, когда это разрешено, возникает невиданная конкуренция антрепренеров, они заказывают сочинения, которые надо писать быстро и с учетом голосов нанятых исполнителей. Все это приводит к тому, что композиторы воруют друг у друга или у самих себя, никто не брезгует плагиатом. Да и сегодня, когда в Москве каждую неделю звучит какая-нибудь барочная опера в концертном исполнении, отличить одну оперу композитора Николы Порпоры (1686—1768) от другой практически невозможно.