И.В.Сталин этот потенциал злонравия и разпущенности не создавал. Он всю жизнь сеял совсем иное. И ничто, кроме их личной разпущенности, не сдержавшей статистически значимого потенциала своекорыстия, злонравия, наплевательского отношения к судьбам других людей, одержимости манией собственной добродетельности, не мешало современникам И.В.Сталина избежать всего того, что им пришлось расхлебывать и что некоторыми из них было названо “злодеяниями сталинизма”.
Обвинения в адрес И.В.Сталина по их существу являются обвинениями в том, что он, будучи во главе партии и государства, не сдержал всю чужую личную разпущенность в их личном злонравии всего населения СССР и, в частности, сотрудников партийного и государственного аппарата. Но этого сделать из людей никому не по силам: Государственные указы о всеобщих благонравии и добродетельности соблюдаются ровно настолько, насколько общество само по себе благонравно и добродетельно и насколько этим государством напуганы злодеи разного рода, вследствие чего злодеи вынуждены лицемерить и изображать из себя благонравных и добродетельных людей. И так было, и есть.
Во времена прихода И.В.Сталина на высшие посты партии и государства восстановить юридически узаконенный строй угнетения одних людей другими, в котором жила Россия до 1917 г., было невозможно; подчиниться мафиозной диктатуре посвящений паразитической цивилизации Запада, пришедшей в Россию в образе масонства и РСДРП, было недопустимо для будущего народов страны. Объяснить это прямо и ясно также было невозможно, поскольку прежде, чем это поняла бы статистически значимая доля взрослого активного населения, прежде чем это понимание возприняло бы большинство взрослеющих, объясняющему ясно и прямо свернули бы голову и без объяснений это всё знающие высшие посвященные и их хозяева, однако, понимающие это исходя из иного представления о добре и зле. Примеры уже были:
Ленин оказался в Горках раз и навсегда на следующий день после того, как на IV конгрессе Комминтерна поднял вопрос об изключении из коммунистических партий известных масонов.
И, осуществляя дело третьей концепции жизнестроя общества, Сталин был просто не вправе принимать участие в грызне современников, дабы свершилось концептуально избранное им будущее.
Критиканы из числа потомков по своему злонравию, о проявлениях коего уже было сказано, обречены на скудоумие, не понимают и не могут принять сказанное, вследствие чего только выражают своё личное истинное злонравие через исторические факты той эпохи и биографии И.В.Сталина, приписав своё злонравие и психопатию ему. Люди соглашаются с их утверждениями, либо отвергают — также в меру личного злонравия и благонравия каждого.
И.В.Сталин — человек, ошибался. Но в чём он ошибался, в чём лично был злонравен, в чём проявлял личную разпущенность, не с “элитарной”, т.е. паразитической, нравственностью судить. Пусть все, хулящие ту эпоху, сначала явят своё благонравие в добродетельности, если есть, что явить. Все разговоры о злодействе И.В.Сталина без понимания концепции жизнестроя общества, которую он осуществлял, — мысле- и словоблудие. Даже с точки зрения концепции непротивления злу насилием И.В.Сталин прав: он не противился злому, принимая участие в текущем зле, насколько его различал от добра и не мог его избежать. Но в то же время он побуждал к добру, и эти призывы каждый волен был принимать или отвергнуть по своему произволу, усмотрению, совести и силе воли. Отвертеться тем, что И.В.Сталин изъяснялся непонятно, невозможно: именно потому его произведения и изъяли из библиотек и не переиздавали. Будь они доступны простым коммунистам, беспартийному народу, то “партийной элите” пришлось бы вести себя и страну иначе, ибо глупость “спичрайтеров” от Н.С.Хрущева до нынешних, на фоне Сталинизма, просто вопиюща.
Будь у XX съезда достаточно совести, ответственности, чувства справедливости, ума и самовластия, чтобы послать Н.С.Хрущева и руководство партии с Поспеловским докладом туда, куда они того все заслуживали, к началу XXI века СССР был бы единственной сверхдержавой, причем не “империей зла”, а обществом неоспоримой справедливости. Тем более это возможно было сделать, поскольку после XIX съезда на октябрьском пленуме 1952 г. И.В.Сталин прямо предупреждал его участников об измене делу справедливости, буржуазном перерожденчестве и вступлении в сговор с империализмом тех, кого толпа считала его ближайшими верными сподвижниками. Были названы имена В.М.Молотова и А.И.Микояна, в частности. Да не в коня корм: принять на себя самовластно ответственность за судьбы страны и быть дееспособным в структурах государственной власти оказалось некому.
Исторический опыт Сталинизма и последующей деградации страны показывает несостоятельность двух надежд, свойственных сознанию толпо-“элитарного” общества.
Во-первых, несостоятельна надежда на приход “доброго царя”: что придет добрый, справедливый к трудящемуся большинству населения диктатор, царь, самовластец с железной волей, твердой рукой наведёт порядок, наказав злодеев. Злономеренность Сталина доказать невозможно. Но также невозможно опровергнуть тот факт, что не добра и социально безответственна не только буржуазия, но и любая “элита”, относящаяся ко власти и управлении в обществе, как к абсолютному внутриобщественному средству удовлетворения своей личной похоти, семейной и клановой похоти в ущерб другим людям. В сущности “элитарного” самосознания лежит бездумное и предумышленное признание за собой права угнетать свободное развитие личностей окружающих, которое так или иначе выражается в поведении “сверхчеловека”. В самом примитивном мировоззрении — это притязания на потребление без труда; в более изощренных мировоззрениях — разнообразное ПРИНУЖДЕНИЕ К БЛАГОДЕТЕЛЬНОСТИ окружающих вместо того, чтобы взращивать в себе и способствовать воспитанию в окружающих благонравия, обладая коим они сами по себе будут благодетельно инициативны без понуканий: невозможно быть добрым из страха наказания за зло. Страх наказания породит у злонравных стремление сокрыть зло, купить и уничтожить его свидетелей, представить зло в качестве добра. Этому История дает много примеров у всех народов.
По этим причинам любая добрая воля любого диктатора будет извращена “элитарным” аппаратом управления, норовящим урвать свой кусок жизненных благ; сам же добрый диктатор имеет шансы быть убитым тем большие, чем очевиднее его непреклонность в добродетельности; потом все преступления его эпохи будут приписаны “элитой” его злой воле. Как при этом называется “элита”, — избранный народ, воры в законе, буржуазия, дворянство, интеллигенция, аристократия духа — дело десятое.
Во-вторых, те, кто полагает, что они добры, благонравны, но не могут оказать благотворного воздействия на общественную в целом ситуацию только потому, что не занимают сколь-нибудь значимых постов в иерархии государственной и хозяйственной власти, в большинстве своём ошибаются в своих самооценках. Большинство людей, отговаривающихся подобным образом, даже не задумываются о возможности постановки следующих вопросов:
А что сделал лично он, чтобы различать добро и зло, и быть благодетельно дееспособным по отношению к любым процессам, обусловленным деятельностью как отдельных личностей, так и множеств людей? Что сделал он лично, чтобы были благодетельно дееспособны дети его самого и его взрослых современников?
Тем, кто не может по существу ответить на эти вопросы, нечего пенять на злодейства государственности и мафий разного рода. Все эти злодейства возможны в той мере, насколько это позволяет недееспособность и прямое соучастие безответных. В частности, верующие в доктрину Г.Климова (“Князь мира сего”, “Протоколы советских мудрецов” и т.п.), должны понять, что если они позволяют, чтобы ими правили вырожденцы, психопаты, гомосексуалисты и прочие дегенераты, то они в каких-то своих нравственных качествах пали ещё ниже, чем описываемые Г.Климовым; кроме того, Г.Климов пишет не всё, что должно писать об управлении обществом, и на то у него есть свои причины.
Правильность приведённых утверждений подтверждается историей России-СССР после 1991 г. Те, кому клановая структура КПСС своим “тоталитаризмом” не давала возможности перейти от обличений режима к делу, с началом перестройки (и ещё более явно — после ГКЧП) пришли в органы государственной власти на волне доверчивости толпы к их декларациям о благонамеренности и к разного рода научным и прочим титулам. В итоге их деятельности большинство населения перестало быть уверенным в своём завтрашнем благосостоянии, хотя на улицах появилось больше роскошных иномарок, а в пригородах бросаются в глаза особняки и коттеджи. По всем параметрам, поддающимся измерению и статистической обработке, большинство общества стало жить хуже: производство падет, цены растут, статистика насилия и финансового аферизма растет. Если говорить о достижении “свобод личности”, и не отрывать абстрактной “свободы” от поддающихся измерению демографических, медицинских, экономических и образовательных характеристик социальной системы, то остаётся согласиться с приводившимся ранее высказыванием И.В.Сталина о “свободе безработного”. Если говорить о свободе духа, то быть невольником — это состояние души человека, его нравственности и мировоззрения. Оно, конечно, складывается под воздействием внешних социальных обстоятельств, но тем не менее это собственное внутреннее качество, не зависящее ни от юридических, ни от неписаных традиций общества: в фильме “Эзоп”[111] хорошо показано, что “интеллигент”, философ, рабовладелец Ксанф — невольник Эзопа, причем ненужный Эзопу. Хотя юридически Эзоп — раб Ксанфа, и Ксанф может освободить и освобождает Эзопа от рабства, но Эзоп не может освободить Ксанфа из той нравственной, мировоззренческой темницы, из которой Ксанф должен выбираться сам, и от которой Эзоп свободен, даже будучи рабом «де-юре». Поэтому те, кто был свободен до 1917, до 1953, до 1991, до ..., оставались свободными и после них, а кто был невольником, то перемены в социальной организации их не освободили, если они сами не утрудились развалить нравственно-мировоззренческие темницы, в которых их души прячутся от людей, внешнего мира и Бога.
111
По мотивам пьесы бразильского драматурга Г.Фигерейдо “Лиса и виноград”. “Лентелефильм”, 1981 г., режиссер — О.Рябоконь, Эзоп — А.Калягин, Ксанф — О.Табаков, Агностос (военачальник) — В.Гафт, Клея (жена Ксанфа, возлюбившая Эзопа) — Л.Полищук.