Сотрудники института сочли необходимым проконсультироваться с доктором Лэмбсхедом по вопросу о физическом развитии Эдмунда: хотя ребенку было пять лет, рост и вес его соответствовали трехлетке. В Брайтоне дети обычно выше и здоровее, чем в аналогичных приютах, поскольку персонал не старался следовать обычной практике минимизации общения с детьми. Забота и постоянный контакт со стороны нянь призваны были предотвратить явление, ныне известное как психологическая карликовость, при котором эмоциональный стресс приводит к понижению уровней гормонов роста. У сирот той эпохи такое состояние встречалось довольно часто. Няни предположили, что задержкой развития Эдмунд Дэйси «обязан» машинной опеке Автоматической Няни вместо общения с людьми, и понадеялись, что под их заботой здоровье ребенка быстро придет в норму. Но, проведя два года в приюте под постоянной опекой нянь, Эдмунд почти не вырос, что заставило попечителей заподозрить какие-то глубинные психологические причины его физического отставания.
Доктор Лэмбсхед выдвинул гипотезу, что ребенок страдает от психологической карликовости, но случай его уникален в своем роде, инвертирован: Эдмунд нуждается в машинной опеке, а не человеческой. Его карликовость не была результатом воспитания Автоматической Няней, но явилась следствием того, что Эдмунда оторвали от Няни, как только отец решил, что мальчик уже может воспитываться людьми. Если это так, возвратив мальчика машине, можно было надеяться на нормализацию его физического развития. Доктор Лэмбсхед попросил Лайонела Дэйси передать институту одну из Автоматических Нянь.
Свои впечатления от визита к Дэйси доктор описал в опубликованной много лет спустя монографии.
[Лайонел Дэйси] постоянно говорил о своих планах повторить эксперимент с другим ребенком, как только удастся подыскать подходящую мать. Он был уверен, что неудача с Эдмундом объясняется лишь «врожденной имбецилией» мальчика, вину за которую он возлагал на его мать. Я поинтересовался, что ему известно о родителях Эдмунда, и он ответил — скорее неохотно, — что не знает о них ровным счетом ничего. Впоследствии я навел справки в сиротском приюте, откуда Лайонел Дэйси взял Эдмунда. Мне удалось выяснить, что матерью ребенка была Элеанор Харди, женщина, перед тем работавшая горничной у Лайонела Дэйси. Очевидно, что Эдмунд — в действительности незаконный сын самого Дэйси.
Лайонел Дэйси отказался передать институту Автоматическую Няню для нужд, как он выразился, неудачного эксперимента, но согласился продать одно устройство доктору Лэмбсхеду, который затем установил Няню в брайтонской комнате Эдмунда. Ребенок очень обрадовался машине и в дальнейшем начинал беззаботно играть, только завидев Няню. В течение следующих нескольких месяцев няни отмечали неуклонное увеличение его веса и роста, с приближением этих параметров к физиологической возрастной норме, и тем подтвердили диагноз доктора Лэмбсхеда.
Персонал заключил, что умственная отсталость Эдмунда — явление врожденное, вызванное физической и эмоциональной недоразвитостью. Доктор Лэмбсхед, однако, поставил вопрос иначе: может ли машинное воспитание человеческого ребенка иметь последствия куда глубже, чем кому-либо приходило на ум?
Он предположил, что диагноз Эдмунда ошибочен: его сочли умственно отсталым лишь потому, что он не проявлял должного внимания к вопросам людей, но в беседе с механическим инструктором способности Эдмунда могли проявиться полнее. Увы, шанса проверить такое предположение доктору не предоставилось: даже построй Реджинальд Дэйси свое обучающее устройство, Эдмунд едва ли получил бы от этой машины именно такое воспитание, какое ему требовалось.
К тому времени Эдмунду сровнялось тринадцать. Попытки обучить его чему бы то ни было проваливались, но механическими руками он сразу заинтересовался. Используя интерком-эмулятор низкокачественной аудиозаписи с граммофона Автоматической Няни исходной модели, няни научили Эдмунда отвечать на их голоса, не общаясь с ним напрямую. Через несколько недель стало ясно, что Эдмунд в действительности не является умственно отсталым, просто у персонала института прежде не было средств наладить с ним контакт.
С этими вестями доктор Лэмбсхед явился к Лайонелу Дэйси и убедил последнего посетить институт. Лицезрея искреннее любопытство и острый ум Эдмунда, Лайонел Дэйси понял, как трагически ошибался, невольно затормозив интеллектуальное развитие ребенка. Доктор Лэмбсхед вспоминал:
Он с трудом сдерживал волнение, глядя на существо, которое сотворил в попытках доказать справедливость отцовских воззрений, на ребенка столь привязанного к машинам, что общение с другими людьми стало для того невозможным. Я услышал, как он шепчет: «Прости меня,отец».
«Уверен, что ваш отец понял бы искренность ваших намерений», сказал я.
«Вы не поняли меня, доктор Лэмбсхед. Будь на моем месте любой другой исследователь, его попытки подтвердить справедливость отцовских теорий стали бы доказательством научного влияния отца, и результат уже не имел бы значения. Но, поскольку я сын Реджинальда Дэйси, я дважды опроверг его теорию, ведь вся моя прежняя жизнь тоже была демонстрацией эффекта, какой способна возыметь для жизни сына отцовская забота».
Засим Лайонел Дэйси приказал установить в своем поместье манипуляторы и интерком, а Эдмунда забрал домой. Дэйси всецело посвятил себя машинному обучению сына до 1966 г., когда Эдмунд скончался от пневмонии. В следующем году Лайонел тоже умер.
Представленная в нашей экспозиции Автоматическая Няня была приобретена доктором Лэмбсхедом у Лайонела Дэйси для Эдмунда в Брайтонский институт. Все остальные устройства Лайонел после смерти сына уничтожил. Национальный музей психологии благодарит доктора Тэкери Лэмбсхеда за передачу вдар этого уникального механизма.