Илья Петрович почувствовал, как у него гора с плеч свалилась. Интересно, какой идиот купил такие проблемные долги?.. На светофоре загорелся зеленый, и он поспешил надавить на газ, отбрасывая от себя посторонние мысли.
Лицо Камаева между тем сделалось серьезным, в голосе зазвучала сталь:
– Хочу предупредить тебя, Илья, что я не люблю, когда не выполняют мои приказы. Если у тебя еще раз возникнет желание возражать, то подумай об этом. Ты работаешь в команде либо уходишь.
– Я все понял. – Илья Петрович кивнул и пообещал, выкручивая руль на повороте: – Альберт Джабраилович, такого больше не повторится. Я просто не хотел, чтобы у нас были проблемы. – Он остановил машину у крыльца банка.
Камаев подхватил свой портфель, выбрался наружу, наклонился, заглянул внутрь и бросил:
– Зайди ко мне в кабинет через двадцать минут. У нас будет совещание. Подъедут люди из агентства. Я хочу, чтобы ты присутствовал на встрече с ними.
Очень скоро Иван понял, что марш-бросок – ерунда по сравнению с домашней работой под руководством отца, который не давал ему отдохнуть ни минуты. Когда Иван возмутился, тот схватил бревно и с обиженным видом поволок его к пилораме. Протащив груз метра два, он охнул, схватился за спину и сел на землю.
– Батя, что с тобой? – спросил Иван, подскочив к нему.
– Да вот не пойму, то ли сердце, то ли в спину стрельнуло, – простонал тот жалостливо. – Сынок, беги к матери, попроси у нее коньяка.
– Какой коньяк?! Тебя в больницу надо, – возразил Иван, взволнованный не на шутку.
– Нет, сынок, в больницу я не поеду. Я еще пожить хочу. – Отец покачал головой. – Уморят ведь там, а у меня хозяйство. Вот сейчас отлежусь и пойду дрова рубить.
– Сдурел, что ли? Я сам порублю, – воскликнул Иван, открыл дверь и завел отца в сени.
– И про картошку не забудь, – слабым голосом напомнил родитель.
Как Иван ни старался, отец так и не согласился отправиться в больницу. Уговорить Григорьева-старшего было так же просто, как стену. Основным лечением для него всегда являлся алкоголь – различные настойки, якобы целебные, да большое количество лука и чеснока. После пары дней такой вот медицины в хате топор можно было вешать.
Уложив отца на кровать, Иван пошел рубить дрова. Во дворе стояла мать в компании парней в хороших строгих костюмах.
Увидев сына, она растерянно произнесла:
– Вот из банка приехали за деньгами.
– Так, ребята, что за дела? – спросил Иван, с грозным видом наступая на незнакомцев. – О каких деньгах речь?
– О кредите, который взяли в банке ваши родители, – вежливо пояснил парень в очках с прямоугольными стеклами в тонкой металлической оправе.
– Мои родители не брали никакого кредита, – отрезал Иван. – Это ошибка либо мошенничество. Мы на вас в суд подадим.
– Да, пожалуйста, подавайте, – скривился парень в очках. – Я хотел урегулировать вопрос мирным путем. Но если желаете судиться, то воля ваша. Это вам обойдется еще дороже. Я отсюда вижу, что вашего имущества и земли не хватит, чтобы погасить кредит, набежавшие проценты и штрафы. Надеюсь, вы не все денежки еще пропили. Не понимаю, как вам вообще кредит выдали! Дом – рухлядь. Да у вас вообще ничего нет, кроме земли.
– Еще раз объясняю! Специально для умственно отсталых, – терпеливо произнес Иван. – Мои родители в глаза не видели ваших денег.
– Это просто какой-то кошмар. – Парень нервно хихикнул, сделал знак своему товарищу, который тут же полез в кожаный портфель, и грустно поинтересовался: – Вы у себя в деревне сговорились, что ли? Понабрали кредитов, каждый на миллионы, а теперь твердите как попугаи, дескать, не видели никаких денег. Надеетесь на то, что взять с вас нечего? Вы думаете, это игра. Да по судебному решению вас выкинут на улицу.
– Ну, это мы еще посмотрим, – буркнул Иван. – А что, в деревне еще кто-то кредит взял в вашем банке?
– Кто-то!.. – В гримасе парня выразилось отчаяние. – Да вся деревня набрала кредитов под самую сурепицу. Я говорю, что такого и в страшном сне не увидишь. Мой отдел занимается возвратом долгов, и мне теперь все это расхлебывать.
– Если бы мои родители взяли кредит, то этому было бы какое-то документальное подтверждение, – осторожно заметил Иван, косясь на мать.
– Мы точно не брали никаких кредитов, – возмущенно воскликнула она, перехватив взгляд сына.