— Чай будете? — спросил тот.
Лазарев скривился еще сильней. Дескать, не привык я в такой обстановке чаи гонять. И вообще, пью только из хрусталя и саксонского фарфора, а ем с золота.
— Тогда в машине можете подождать. Мне работать надо.
— Работай. Только без Лады.
— Она учится.
— В таких условиях не учеба, а мученье. Слушай, ты мужик или нет? — вспылил Константин Евгеньевич. — Видишь ведь, что не нужен нам такой зять! Да и Лада хочет быть с тобой только из вредности, назло мне и матери.
— Она со мной потому, что мы любим друг друга.
— Да ей Гулин нравится куда больше, чем ты.
— Так в чем же дело? — Слава нахохлился.
— В тебе! Почему тебя в Чечне?.. — Лазарев осекся, осознал дикость этих вот своих слов. — Извини, — заявил Константин Евгеньевич.
Каретников ничего не сказал, взглядом просил его исчезнуть. Именно так Лазарев и поступил.
Длинные засаленные волосы, желтушные глаза, фиолетовый нос. Не очень хорошо выглядел сторож автостоянки, но это не повод, чтобы презирать его.
Лада поздоровалась с мужчиной, сделала запись в книге учета, пошла дальше, почувствовала на себе взгляд и обернулась. Сторож вышел из своей будки, чтобы полюбоваться ею. Он смотрел на нее весьма похотливо. Она уже привыкла к этому.
Глупо пенять судьбе за свою внешность. Не будь Лада такой красивой, Слава не ушел бы к ней от Ксюши. Она не была бы счастлива.
Но тогда Лада, наверное, смогла бы полюбить Леона. Вышла бы за него замуж, поселилась в роскошном доме на Рублевке и жила бы в свое удовольствие. А со Славой приходится ютиться в маленькой съемной квартирке с убогой обстановкой.
Впрочем, жаловаться на судьбу Лада не собиралась. Она очень любила Славу и хотела быть только с ним. Размышления на тему, что было бы, не будь его — пустое дело.
Лада собиралась переходить дорогу, остановилась, пропуская «девятку». Но машина замерла перед ней. Опустилось затемненное стекло, показалась физиономия, нисколько не располагающая к общению. Лада напряглась, пытаясь сдержать нарастающую досаду. Не любила она, когда к ней вот так нагло клеились. Сейчас этот тип предложит ей прокатиться отсюда до постели.
— Девушка, вы не знаете, где пятьдесят четвертый дом? — спросил парень с водянистыми глазами.
— Не знаю, я здесь не живу.
— Извините.
Стекло стало подниматься, машина стронулась с места.
Лада облегченно вздохнула. Все-таки есть на свете справедливость.
Девушка перешла через дорогу. Идти недалеко, два двора один за другим, а там и дом, в котором они снимали квартиру. Продукты там есть, осталось только приготовить ужин. Она сделает это с удовольствием. Хотя, честно говоря, готовить не очень-то умеет. Да и не любит.
Идти оставалось совсем чуть-чуть, когда на пути ей попался тот самый парень с водянистыми глазами. Он стоял напротив подъезда и, задрав голову, смотрел на дом.
Лада попыталась его обойти, но он заметил ее.
— Снова ты!
Лада улыбнулась краешком губ. Да, это она. Девушке неприятно было, когда незнакомые люди обращались к ней на «ты», но она собиралась простить нахала. Лишь бы только он позволил пройти.
Но парень перегородил ей путь и заявил:
— Вот же пятьдесят четвертый дом!
— Да? Не знала.
— А может, знала, но не хотела говорить?
— Не знала.
Лада снова предприняла попытку обойти парня, но тот сдвинулся в сторону, оглянулся и тут же кивнул кому-то, кто стоял у Лады за спиной.
Лада увидела руку с тряпочкой, которая вдруг ткнулась ей в нос. Резкий запах затуманил сознание.
Засыпала она медленно, чувствуя, как кто-то затаскивает ее в машину. Дверца закрылась, автомобиль стронулся с места.
Очнулась Лада все в той же машине, на заднем сиденье, рядом с тем самым парнем с водянистыми глазами. Руки у нее были связаны, рот заклеен скотчем.
Лада замычала, замотала головой.
— Очухалась! — Мерзкий тип оскалился, его рука вдруг оказалась у нее между ног.
Лада резко сжала бедра. Иначе поганая лапа добралась бы до самого стыка на швах ее джинсов.
— Сиди, не рыпайся! Пока на круг не пустили!
— А мы можем! — заявил водитель такой же отталкивающей внешности.
Лада зажмурилась в надежде на то, что, открыв глаза, окажется в привычном для себя мире.
Но спасительное пробуждение не наступало. Лада так и продолжала сжимать бедрами жуткую руку, машина не останавливалась и не исчезала. Какие-то мерзавцы увозили ее неизвестно куда.