Съ баку Алабамы раздался выстрѣлъ и въ то же время она немного рискнула, чтобы дать возможность прицѣлиться изъ другаго орудiя. За первымъ выстрѣломъ сейчасъ же раздался второй, съ праваго борта; командиръ этого орудiя, по своей пылкости, не дождался приказанiя и выстрѣлилъ самовольно, чѣмъ навлекъ на себя неудовольствiе и выговоръ батарейнаго командира. Къ счастiю, однако, послѣднiй выстрѣлъ не причинилъ никакаго вреда, пролетѣвъ мимо. Это случилось, конечно, потому что комендоръ въ торопяхъ не успѣлъ вѣрно прицѣлиться. Что касается перваго, онъ былъ очень удаченъ: пробивъ трубу, снарядъ ударилъ въ фокъ мачту, что было видно по полетѣвшимъ отъ нея осколкамъ, разсѣкъ ее на двое и разорвался уже внѣ судна. Разорвись онъ раньше, бѣда бы была столпившимся на палубѣ пассажирамъ.
Втораго внушенiя было достаточно: непрiятель сейчасъ же остановилъ машину, повернулся носомъ къ своему побѣдителю и сдался. На Алабамѣ спустили шлюпку и послали ее къ борту призоваго судна; оно оправдало вполнѣ догадки и было дѣйствительно почтовымъ пароходомъ Арiель, на пути изъ Нью-Iорка въ Аспинваль. На немъ было сто сорокъ человѣкъ морскихъ солдатовъ для доставленiя на непрiятельскую эскадру Тихаго Океана. Кромѣ того тамъ было нѣсколько сухопутныхъ и морскихъ офицеровъ и, между послѣдними, командиръ Сартори, шедшiй на соединенiе съ судномъ, чтобы принять надъ нимъ команду. Кромѣ войска, Арiель имѣлъ еще около пятисотъ пасажировъ, большую часть которыхъ составляли женщины и дѣти.
Алабама, такимъ образомъ поймала слона; теперь возникъ вопросъ: что ей дѣлать съ такимъ дорогмъ прiобретенiемъ? Первой работой было отправить экипажъ на призъ, второю взять съ него разные цѣнные предметы, какъ то: судовыя бумаги, три большихъ ящика съ деньгами, 24-хъ фунтовое нарѣзное орудiе, 125 новыхъ штуцеровъ, 16 сабель и около 1000 аммуницiй. Съ морскихъ солдатовъ и офицеровъ взяли слово, что они не будутъ драться противъ конфедеративныхъ Штатовъ до тѣхъ поръ пока не будутъ правильно размѣнены; кромѣ того солдатовъ обезоружили.
Послѣ всего этого, задача капитана Семса была еще не кончена и вполовину: оставалось рѣшить участь самаго судна и пяти сотъ слишкомъ пасажировъ, включая сюда большую часть женщинъ и дѣтей. Что было дѣлать съ ними? Ясно, что сжечь судно было нельзя, пока они оставалсь на немъ, а взять ихъ на Алабаму, палубы которой и безъ того были достаточно загромождены, — было положительно немыслимо. Оставалось сдѣлать одно изъ двухъ: или отпустить плѣнное судно, взявъ съ него выкупное обязательство, или же держать его нѣкоторое время около себя, въ надеждѣ на удачную встрѣчу, которая могла помочь ему въ этомъ дѣлѣ. Капитанъ Семсъ рѣшилъ на послѣднемъ. Взявъ къ себѣ на судно капитана Арiеля, онъ послалъ туда призовую команду съ приказанiемъ не разлучаться съ Алабамой впродолженiе нчи.
Сдѣлавъ это, Алабама, подъ малыми парусами пошла на свою станцiю, къ мысу, надѣясь тамъ встрѣтить какой нибудь пароходъ, возвращающiйся домой. Она разсчитывала, что у такого парохода грузъ долженъ быть цѣннѣе, чѣмъ у этого, шедшаго изъ дома. На слѣдующее утро были взяты всѣ мѣры предосторожности, чтобы плѣнникъ какъ нибудь не разлучился съ побѣдителемъ въ случаѣ если бы послѣднiй долженъ былъ его оставить для слѣдованiя за другой добычей; поэтому у него отвязали всѣ паруса и изъ машины взяли крышку отъ золотника и паровой клапанъ и перевезли на Алабаму.
Такъ какъ парохода возвращавшагося домой, не было видно, то Алабама рѣшилась конвоировать призы въ Кингстонъ на Ямайкѣ, высадить тамъ пасажировъ, запастись углемъ и необходимою провизiею съ приза, потомъ отбуксировать его въ море и сжечь. Поэтому паруса и части механизма были ему возвращены и оба судна, подъ парусами, направлись къ Ямайкѣ, держась пути пароходовъ, возвращающихся изъ Калифорнiи домой.
На слѣдующее утр погода была прекрасная; въ 9½ часовъ утра открылся островъ Наваза по лѣвому крамболу. Въ 5½ часовъ вечера, у восточной оконечности Ямайки, увидѣли два парохода. Около 7½ часовъ Алабама была въ 9 миляхъ отъ маяка мыса Морантъ и убавила ходъ, чтобы дать возможность призу поспѣвать за нею.
Въ это время въ машинѣ Алабамы произошло поврежденiе, изъ за котораго она могла потерять очень много. Вотъ какъ оно случилось: около 8 часовъ вечера открылся бригъ-гермафродитъ; Алабама погналась за нимъ и совсѣмъ уже было подошла къ нему, сдѣлала холостой выстрѣлъ и уже послала шлюпку, какъ вдругъ вышелъ на верхъ механикъ и доложилъ, что въ машинѣ случилось поврежденiе и что нужно по крайней мѣрѣ 24 часа чтобы его исправить. Пр этомъ непрiятномъ извѣстiи первая мысль капитана была направлена на то судно, за которымъ гнались; онъ взглянулъ по направленiю къ нему и, къ своему крайнему изумленiю, увидѣлъ, что судно не послушалось сигналовъ лечь въ дрейфъ, но спокойно продолжило идти своимъ курсомъ.
Въ какое безвыходное положенiе была поставлена Алабама! Во первыхъ нельзя было стрѣлять по бѣглецу изъ опасенiя, за темнотою ночи, послать ко дну свою собственную шлюпку, которая всѣми силами старалась нагнать уходившее судно. Во вторыхъ, шлюпка, увлеченная погоней, могла зайти слишкомъ далеко, расчитывая, что Алабама слѣдитъ за ней и нагонитъ во всякое время; наконецъ втретьихъ; Арiелль могъ догадаться, что его побѣдитель бѣдствуетъ и, воспользовавшись этимъ, дать тягу. Тогда прощай и призовая команда Алабамы: онъ увезетъ ее, какъ дикая лошадь уноситъ неопытнаго всадника.
Минута была трудная; не всѣ конечно понимали всю важность этого непрiятнаго положенiя, за то тѣмъ, которые понимали было очень прiятно услышать шумъ веселъ, приближавшейся шлюпки къ Алабамѣ. Это была ея шлюпка, возвращавшаяся съ удачной погони; вѣтеръ стихъ и не позволилъ незнакомцу уйти, такъ, что шлюпкѣ удалось сдѣлать свое дѣло.
Оказалось, что судно принадлежитъ одному изъ государствъ Германскаго Союза и только что вышло изъ Кингстона. Оно извѣстило, между прочимъ, Алабаму, что портъ этотъ сильно страдаетъ отъ повѣтрiя желтой лихорадки; это извѣстiе измѣнило всѣ планы капитана Семса. Прежде онъ намѣренъ былъ идти въ Кингстонъ и выхлопотать во всякомъ случаѣ позволенiе свезти пасажировъ на берегъ, такъ какъ это давало ему возможность сжечь пароходъ; теерь же, разъ, что тамъ свирѣпствовала желтая лихорадка, онъ разстался съ своею мыслью потому, что чувство человѣколюбiя не позволяло ему предоставить этому повѣтрiю 700 пассажировъ и особенно женщинъ и дѣтей. Такой поступокъ былъ бы не достинъ конфедеративнаго капитана. И такъ, ради повѣтрiя, пасажиры освободились отъ плѣна и Арiель былъ отпущенъ на свободу.
Какъ только Сэмсъ рѣшился освободить пароходъ, тотчасъ же послалъ на него шлюпку за шкиперомъ. Надо было не медлить, иначе, узнай они бѣдственное положенiе Алабамы, ему ничего не стоило преспокойно уйти отъ нея и въ возмездiе за задержку взять съ собой призовую команду. Всякая минута промедленiя могла обнаружить чрезвычайно важный секретъ. Шкиперъ былъ чрезвычайно изумленъ, когда узналъ, что дѣло идетъ объ освобожденiи его; онъ торопился сойтись въ выкупной суммѣ, боясь чтобы побѣдитель не передумалъ какъ нибудь, а побѣдитель тоже торопился, боясь выдать свое критическое положенiе. Обѣ партiи сошлись наконецъ на суммѣ въ 261.000 долларовъ, суммѣ не маленькой, правда, но и не особенно большой, если принять во вниманiе стоимость парохода.
Когда договоръ былъ конченъ, Сэмсъ вздохнулъ свободнѣе. Хорошiй исходъ изъ бѣдственнаго положенiя и, хотя вынужденное освобожденiе приза, вызвали въ немъ чувства самодовльства. Оба судна разстались съ самыми прiятными воспоминанiями другъ о другѣ; граждане, моряки и воины на Арiелѣ свидѣтельствовали самыя лестныя похвалы спокойствiю, порядку и почтительности своихъ непрошенныхъ гостей. Арiель взялъ курсъ SSW, а Алабама, которой предстояло еще много работы въ машинѣ, держалась въ небольшомъ разстоянiи отъ берега Ямайки и какъ можно дальше отъ пути судовъ, чтобы имѣть время кончить исправленiя.
ГЛАВА XXII
Снова готовъ. — Пасмурная погода. — Сѣверякъ. — Аркасы. — Второе Рождество на якорѣ. — Война. — На уединенномъ островѣ. — Чарка рому. — Сбиранiе ракушекъ. — Усталость отъ тяжелой службы. — Въ кандалахъ. — Хорошо дисциплинированъ. — Феноменъ. — Новый годъ. — Воспоминанiя. — Опять въ морѣ.
Послѣ встрѣчи съ Арiелемъ послѣдовалъ перiодъ бездѣятельности, не лишенный впрочемъ интереса для всѣхъ служившихъ на Алабамѣ. Сначала только и было слышно, что стукъ молота или напилковъ изъ машины, гдѣ механикъ со своею командою работалъ отъ разсвѣта до поздней ночи. Работы оказалось болѣе чѣмъ предполагали, такъ что только на третiй день, послѣ полдня, Алабама была въ состоянiи выступить на свое разрушительное поприще.