Выбрать главу

– Национальные герои, – отмахнулся Федор. – Типа ваших Керра или Рренга, которых вы тоже постоянно вспоминаете когда надо, и когда не надо. Пошли что ли. По одиночке нам с аспидом не справиться.

– Это точно, – согласился нео.

Андрей Левицкий

Путь к Богу

Я нео умный. Я вести этот люд перед собой. Вязать ему проволока руки крепко-крепко. Люд идти вяло, туда-сюда шатайся, вроде слабый и больной люд. Такая картина. Я его звать: Четырехглаз. Говорить: «Ты, Четырехглаз, идти резвей», и дубинкой в спину тык, тык! А он в ответ ругайсь, мне смешно, я смейсь.

Идти недолго-некоротко, через дикий лес. По дороге из-за дерева – осм выскочить и на нас как прыг! Я его дубиной в голову. Мерзка тварь! Вонюч, гадок осм. Хотел его сожрать, но не стал. Поспешать надо, до ночи к Горе прийти, ночь в лесу опасно даже для меня, сильный Дрым.

Лес кончайсь, и мы с Четырехглаз к Горе выходить. Пребольшая Гора, а в верхушке дыра-яма глубока, широка, в ней лагерь нео. Наибольший лагерь по всему Подмосковью, где я, Дрым, поживаю.

Вкруг Горы пустырь. Там бочки ржавы, железяки с земли торчат, лужи воды, грязюка непомерна. И мины. Это нео с Горы мины делать. Если наступить или проволоку зацепить – большой бабах руки-ноги долой, голову долой, всё долой. Проволоки те зваться: рас-тяж-ки. Еще тут ямы, дыры, норы. Слыхал, под пустырем ватага мутов живет, каких больше нигде не видано. Зубастеры зваться, у них один самый старший большой мастер-зубастер – вождь подземной ватаги. Но не важно.

Только мы по пустырю идти, как навстречу трое нео из патруль-отряд. У двух копья остры, а у старшого – ружье. Он в меня ружьем – тык! – другие нео копьями – тык! – и старшой такое говорит:

– Ты куда это, дикий нео, люда ведешь?

– А это к вашему Большой Голове веду, – отвечаю доброзычливо.

Младший нео, такой верткий подлец, в меня снова копьем – тык! – и кричит тонко:

– Дай я дикаря прибью, старшой, он может шпион!

– Чей, Хруз? – пытает старшой. – Чей шпион может быть дикарь нео? С Кремля, что ль, шпион? Или может осмов шпион? Ты тупой совсем.

– А я не знаю! – кричит Хруз и копьем в люда – тык! – А его зачем ведет?

Четырехглаз ну давай шататься и стонать.

– Ты мне люда не порть, – говорю я Хрузу и к старшому снова: – Он старый люд просто. Видеть, шерсть на башке белый уже. Я слыхал, на Горе в лагере вашем есть великий Железный Бог. Шэмом звать. Правда ли?

– Тебе зачем, дикарь? – ворчит старшой.

– Хочу люда вашему наистаршому Большому Голове подарить. Чтоб жертва Шэму была, чтоб любил накрепко и вас, и меня полюбил. Всем польза: Богу польза, вам польза, мне польза. Только люду не польза. Как думашь, за то наистаршой меня в вашу ватагу взять?

– А зачем ему? У нас в ватаге нео много сильных, боевитых.

– Ну, я побоевитей-то буду, – говорю.

– А ты откуда такой пришел, дикарь?! – снова кричит Хруз и снова в меня копьем тык!

– Докажи! – велит старшой.

Ладно, я тогда копье у Хруза вырвать да об башку его сломать. Это толст копье, крепок, но я его легко ломать. Хруз опритомнил чуток. Я тогда его хвать да как кинуть – далеко улететь, хорошо. К дождю, надысь. И правда сильный я нео очень.

Третий нео, который всё молчать, аж присесть с испуга и голову руками накрыть.

Старшой тогда ну в крик:

– Ах-ха! И правда, сильный дикарь! Раз так, Зап, веди его с людом до Большого Головы. Чую: будет сегодня знатный жрачь. А ты, Хруз, встань и сюда иди. За то, что дал дикарю копье сломать об свою дурну башку, будешь наказан сильно-больно.

Вот такая картина. Зап тогда вести нас с Четырехглаз в лагерь по склону Горы, тайной тропой. На склонах нео мины ставить, опасны проволоки-растяжки тянуть.

На Горе по самой верхотуринке стена идет большая. Ее предки людов строить издавна. В ней врата большеченные, но есть и дверь, нас в нее пустить. Люд всю дорогу молчать, Зап молчать, я молчать. Так и идти в великом молчании.

Глядеть я лагерь нео: ох и велик лагерь, ох и хорош! Там домищи стоят, тут кострищи горят. Нео толпами. Галдеж, шумлеж. А в центре лагерь – о-о-о! Сам Железный Бог!

Шэм как три люда высоты. Широкий-широкий. Первый раз глянешь: ну, вроде машина. Второй раз глянешь: как будто люд! Или не люд, а может нео… Или мехалюд? Стоит на двух ногах, и даже голова есть, только квадратная вся. И без шеи. Нео Его всего холстиной обмотать, всяко на Него повесить, на плечах Евонных ожерелье из черепов – красота! Грозность! Силища! Вокруг Шэма кругом земля потоптана и остры колья мне по пояс. В них калитка. Страшен Железный Бог, могуч. Люд мой как его увидать – так прямо столб-столбом, встать и не шевелить, только ротей раскрыть.