Дружинник повиновался. При его приближении Филарет довольно ловко концом посоха отбросил в сторону большой обломок фанеры, прикрывавший помятый стальной ящик, вывернутый из стены ударом снаряда. То ли снаряд нео изуродовал старинную схоронку, то ли Мал разок приложил ее своей дубиной, но толстенная дверца ящика висела на одной петле, а внутри виднелись какие-то папки и отдельные листки бумаги.
— Правильный был сейф, с прибором автоматической откачки воздуха при закрытии, — сказал отец Филарет. — Иначе бумага бы не сохранилась за двести лет.
Данила задумчиво почесал подбородок и сделал глубокомысленное лицо. Мол, все понял, жду продолжения.
Старик присел на корточки, положил посох рядом с собой и принялся осторожно извлекать из ящика пожелтевшие от времени листы. Похоже, за две сотни лет ящик все-таки разгерметизировался и в него проник воздух. От неосторожного движения Филарета несколько бумажек прямо на глазах рассыпались в прах.
— Экий я неловкий! — с досадой в голосе произнес Филарет. — Старость проклятая, руки уже не держат ничего.
«Угу, — подумал про себя дружинник. — Давешний опричник надолго запомнит, как эти старые руки его посохом приласкали».
— Я ж только одну страницу прочел и сразу понял, что это такое, — продолжил Филарет, распрямляясь. — Фанеркой прикрыл от лишних глаз, Мала поставил сторожить и пошел тебя искать. Буковицы-то помнишь еще? Грамоту не забыл за делами воинскими?
Данила пожал плечами.
— Да вроде помню, отче. Вы ж учили-то. Такое не забывается. Хорошая наука, в детстве привитая, — она на всю жизнь.
Старик хмыкнул.
— Как был хитрец с малолетства, так и остался. Давай, доставай бумаги да раскладывай на полу, только осторожно. А я посвечу.
Насчет посветить было нелишне — солнце уже почти зашло. Данила управился быстро. Руки настоящего воина приучены к тонкой работе. Чтоб мечом врага поразить, не столько дурная сила нужна, сколько точность, скорость и умение филигранно владеть своим телом. Потому что стрелу пустить на сто шагов нео в глаз, что точным уколом клинка сердце врага достать, что листочки высохшие на полу разложить осторожно — для хорошо обученного дружинника задача одинаковая.
Филарет вновь опустился на колени и, чуть не касаясь светильником древних бумажек, принялся вглядываться в текст. Данила на это дело смотрел без интереса. Мало ли в Кремле старинных схоронок было найдено. В основном деньги прятали предки в стенах и в земле на черный день. Встречались порой и старые манускрипты, при первом же прикосновении рассыпавшиеся в пыль. Пару лет назад библиотеку царя Иоанна Грозного нашли. Беготни было в Семинарии, кипешу, разговоров. А толку? Много книг всяких было в той библиотеке, свитков, рукописей. Да только ученые мужи так ничего прочитать и не смогли. Дотронешься до такой книги, а она, словно из пылинок сложенное видение, тут же в прах распадается. В итоге пыль подмели, языками отчесали положенное, и сейчас в обширном схроне той библиотеки хранят картошку…
— Смотри, — ткнул пальцем отец Филарет в один из листочков. — Это то, что я прочитать успел.
Данила наклонился, пробежал глазами текст. Наверху справа красным написано: «Совершенно секретно». Слева — печатка круглая, красная с колосьями и звездочкой наверху, под ней черным пропечатано и подчеркнуто: «Народный комиссариат государственной безопасности». И число стоит «28 июня 1941 года». А посередке: «ЦК ВКП(б). Товарищу Сталину. Направляем расшифровку агентурного сообщения, полученного НКГБ СССР из Берлина. Разослано т. Сталину, т. Молотову. Народный комиссар государственной безопасности СССР В. Меркулов».
И далее текст: «Крамер — Максу. Доктор Ханс Альтхофф из Третьего управления расовых исследований приступил к разработке психофизического оружия в рамках проекта „Тор“, аналогичного советскому проекту „Сознание“, что подтверждает реальность и действенность использования в военных целях торсионных полей. В связи с ухудшением обстановки на фронте для скорейшего введения в действие установки „Сознание“ предлагаю использовать в качестве колебательного контура Кольцевую дорогу, проектное задание на которую по моим сведениям, в настоящее время уже составлено специалистами института „Союздорпроект“».
Сказать, что Данила ничего не понял, — это ничего не сказать. Ну да, историю изучали в детстве. Сорок первый год двадцатого века дата памятная, в то время война шла. Но что такое психофизическое оружие, торсионные поля, колебательный контур… Все равно что темный живой лес, через который без огнемета не продраться…
— Дальше читай, — ткнул Филарет в другую бумажку.
Данила перевел взгляд. Печатка такая же, как и на предыдущем листке, и тоже красным «Совершенно секретно». Впрочем, то же самое пропечатано на всех страницах, аккуратно разложенных на полу. Интересно, какими судьбами этот ящик попал в стену и был тщательно заштукатурен? С какой целью кто-то делал этот схорон в Грановитой палате? Теперь этого уже никогда не узнать…
«12 июля 1941 года. Государственный комитет обороны. ЦК ВКП(б). Приказываю в срочном порядке начать строительство Кольцевой дороги вокруг г. Москвы. При строительстве использовать материал Д1 в масштабах, не несущих ущерба для эксплуатационных качеств дороги и при этом отвечающих целям проекта „Сознание“. Председатель ГКО И. Сталин».
Данила пожал плечами. Тогдашний московский князь приказал дорогу построить из какого-то неизвестного материала. И что дальше?
— Не обессудь, отче, — взмолился дружинник. — Не понимаю. На другое учился.
— Погоди, — отмахнулся от него Филарет, жадно рассматривая буковицы на листках и перескакивая с одного текста на другое. Читать с такой скоростью Данила не умел и, махнув рукой про себя на это дело, стал ждать, чем закончится исследование.
— Так-так, — бормотал про себя старик. — Вот оно как, значится… Ага… Сюда смотри!
Данила обреченно посмотрел на очередной документ. Вернее, не документ, а лист бумаги, который, кажется, в древности назывался «газета». Филарет ткнул в абзац:
— Читай!
— Читаю, — обреченно вздохнул Данила. И начал по складам:
— «По предложению И. В. Сталина 13 января 1947 года Совет министров СССР принял Постановление „О строительстве в Москве многоэтажных зданий“. В Постановлении описаны планы по строительству восьми высотных зданий…», не могу больше, отче! Я ж больше мечом да пулеметом, потому и не семинарист, а дружинник! Объясни, зачем я здесь? Читать ты и без меня зело горазд. Если надо, давай я лучше посвечу, а ты уж сам как-нибудь поработай с до… документами.
Выговорив сложное слово, Данила словно камень с плеч скинул. Отца Филарета он уважал с детства, и сказать ему слово против было трудно неимоверно. Но, как говорится, терпение кончилось… Эх, обидится, наверно, старик…
Но Филарет ничуть не оскорбился. Напротив, усмехнулся довольно, потер руки.
— Не серчай, парень. Увлекся я маленько. Такое исследование не каждый день случается. Но если я прав, может, получится Кремль от набегов мутантов избавить. В общем, слушай. Долго я собирал по крупицам правду и, похоже, наконец добрался до истины.
В тридцатых годах двадцатого века великий сербский ученый Николай Теслов передал правительству СССР свои работы по стоячим волнам и торсионным полям. [3]Германские шпионы выкрали у него чертежи некоторых приборов, и ученый решил таким образом уравновесить силы между Россией и Германией, с бешеной скоростью наращивающей военный потенциал. В результате СССР начал работу над проектом «Сознание». Целью проекта был контроль над сознанием вражеских воинов посредством торсионных полей. Правда, довести его до конца не успели. Не верили многие в теории Теслова, как и в возможность войны с Германией. Но когда война все-таки началась, «верю-не верю» закончилось, и любое оружие стало на вес золота. Немцы рвались к Москве, и остановить их нужно было любой ценой. В ход шло все, вплоть до музейных пушек и безумных идей Теслова.
Ты видел приказ. Дорогу из особого материала вокруг Москвы построили всего за месяц. Помимо того, что она использовалась для экстренной переброски войск и военной техники, чем способствовала успешному проведению контрнаступательной операции и разгрому фашистов под Москвой, было у нее и еще одно назначение…
3
О судьбе ученого Николая Теслова можно прочитать в романе Дмитрия Силлова «Путь якудзы».