К а з а н о к. Не вам учить меня. Знает Казанок, как ему для товарища Ленина в колокол ударить. (Уходит.)
А н н а. Марш на печку!
Л и з а. Зачем вы детей прячете?
А н н а. Сама подумай: такому гостю и наших анчуток выставить? На ключи. Вынай из сундука скатерть, бери мою, с бахромой...
Л и з а. Не пугайтесь вы, ради Христа, чего вы испугались?
А н н а. Неси скатерть, ведь стол голый!
Л и з а уходит.
(Детям.) А вы - на печку!
С т е п к а. Бабушка, мы знаем...
А н н а. На печку! И не выглядывать, не пересмеиваться, не кряхтеть!
С т е п к а. Бабушка, а посмотреть на него можно, когда он нас видеть не будет?
Входит Л и з а.
А н н а. Я тебе посмотрю ремнем по заднице!
Л и з а. Господи, чистые рубахи хотела на них надеть, глянула, их и чинить нельзя.
А н н а. Лизавета, что ж ты прохлаждаешься? Не завесить ли нам иконы? А то пускай, к чему это притворство.
Л и з а вышла было, но вернулась.
Л и з а. Идут!
А н н а. Кто да кто?
Л и з а. Ленин и папаша!
А н н а. Одни?
Л и з а. Одни.
А н н а. Значит, наши деревенские его не признали. Ты у дверей стань. Смотри, что подать, принять. Покройся платком, нехорошо!
Входят Л е н и н и Ч у д н о в.
Ч у д н о в (Ленину). Это моя старуха, Анна Власьевна.
Л е н и н. Здравствуйте.
Ч у д н о в (Ленину). А то сноха - Лиза.
Л е н и н. Доброе утро.
А н н а. С чем пришли с вашей охоты?
Л е н и н. Ни с чем, представьте себе. Мы такие знаменитые охотники, что на фунт дичи нам надо фунт пороху.
Ч у д н о в. Зачем напраслину на себя возводить? Туману наволокло чистая беда. Никогда я такого дуравьего туману и не видал... Как одеялом озеро накрыло.
Л е н и н (раздеваясь, у дверей). Чья это пятка? (Заметил детей на печке.)
А н н а. Ну вот... сконфузили.
Л е н и н. Кто там? А ну-ка, товарищ, пожалуйте сюда! Позвольте, вас тут двое? Пожалуйте сюда двое!
С т е п к а. Бабушка, слезать?
А н н а. Слезайте... (Ленину.) Они у нас чумазые, как анчутки.
Л е н и н. Ничего. (Степке.) Как тебя зовут?
С т е п к а. Степка.
Л е н и н. Степка... А почему не Степан?
С т е п к а. И Степан и Степка.
Л е н и н (Марусе). А тебя?
С т е п к а. А ее - Маруська.
Л е н и н (Степке). Почему ты за нее отвечаешь?
С т е п к а. Она у нас боязливая.
Л е н и н (Марусе). Ты меня боишься?
М а р у с я (весело). Не.
Л е н и н. Не боишься, а на печку залезла?
С т е п к а. Нас от Ленина спрятали.
Л е н и н. Ну? А вот и пришел Ленин.
С т е п к а. Где?
Л е н и н. Вот он.
С т е п к а. Ну да... Ты не Ленин.
Л е н и н. Неужели? А кто же я?
М а р у с я. Вы просто чужой мужик... пришел в гости!
С т е п к а. Ленин как раз не такой.
Л е н и н. А какой?
С т е п к а. Посмотри на его портрет, тогда увидишь.
Л е н и н (подошел к своему портрету). Этот важный, надутый господин ни капли на Ленина не похож.
С т е п к а (с иронией). Может, ты похож?
Л е н и н. А вот я похож!
А н н а. Степка!
Л е н и н. Нет, вы не мешайте нам довести спор до конца. (Степке.) Я утверждаю, что я похож.
С т е п к а. Ты ни капли не похож, а там настоящий, раз его машиной напечатали.
Л е н и н. Нет, я настоящий, а он нет.
С т е п к а. Нет, он.
Л е н и н. Нет, я.
С т е п к а. Давай спорить.
Л е н и н. Давай.
С т е п к а. На что?
Л е н и н. На что хочешь.
С т е п к а. На кусок сахару.
Л е н и н. Хорошо. (Снял шапку.) Ну, теперь скажи, кто настоящий?
Степка смотрит на Ленина, потом на портрет его, отступает к взрослым.
Маруся удивилась.
А теперь? (Надел шапку.)
М а р у с я. А теперь опять не похож.
Л е н и н (сняв шапку). А снова?
С т е п к а. Настоящий Ленин! Где ж я возьму ему сахар? (Вдруг, с большой решительностью.) Бабка, бежать на колокольню? (Убегает.)
Л е н и н. Зачем на колокольню?
А н н а. Так он, буровит.
Л е н и н. Шустрый мальчик.
Ч у д н о в. Баловной, беда.
Л е н и н. Я тоже в его пору шустрый был, кажется, и баловной. Мальчишки - загадочный народ, только мы еще не умеем с ними обходиться. Уменья мало. А нам многое сейчас надо уметь. Нам не уметь нельзя... (Увидел светец.) Светец, настоящий старинный светец?
Ч у д н о в. Неужто знаете, Владимир Ильич, как жгут лучину?
Л е н и н. Знать-то знаю... Но неужели и вам приходится зажигать эту штуковину?
А н н а. Трещит. С ней и то веселей, чем впотьмах.
Л е н и н. Да, конечно, веселей.
Входит Р о м а н. В руках мешок, до половины наполненный какими-то
легкими вещами. Роман не ожидал в эту минуту найти дома Ленина.
Ч у д н о в. А это мой сын Роман. Председатель Совета и еще... Вообще.
Л е н и н. Здравствуйте, председатель! Что это у вас в мешке?
Р о м а н. Реквизит.
Л е н и н. Интересно, что за реквизит. Можно посмотреть?
Р о м а н (запинаясь). Можно.
Л е н и н. Цилиндр... (Взял, повертел, щелкнул пальцами по цилиндру.) Атлас... Чудесная штука. Значит, у вас есть свой театр?
Р о м а н. Пролеткульт.
Л е н и н. А что это такое - Пролеткульт?
Р о м а н. Я сам хорошо не знаю. Это, как бы сказать, пролетарская культура.
Л е н и н. Откуда вы добыли цилиндр?
Р о м а н. В Москве на Сухаревой купили.
Л е н и н. Кто же будет играть в нем?
Р о м а н. Я.
Л е н и н. Кого же вы будете представлять?
Р о м а н. Банкира.
Л е н и н. Банкира? А трудно представлять банкира?
Р о м а н. Нет.
Л е н и н. Я бы ни за что не взялся.
Ч у д н о в (горячо). Чистая беда, Владимир Ильич.
Л е н и н. Отчего - беда?
Ч у д н о в. Пришел из армии человек-человеком - и вдруг стал представлять! Дети растут, а отец - артист!
Л е н и н. И чудесно, что артист. Я, например, банкира не умею представлять, а он может. Мы с вами, товарищ Чуднов, старомодные люди.
Ч у д н о в. Разве что... старомодные.
Вбегает К а з а н о к.
К а з а н о к. Во имя отца и сына и святого духа...
Л е н и н. Что-о?
К а з а н о к. Ох, что же я понес... Это я, Пантелей Казанок, звонарь здешний и общественный пожарник. Помните, зимой в метель с вами в лес на лыжах ходил?
Л е н и н. Еще бы... конечно, помню!
К а з а н о к. Помнит... Пришел показаться! Живой я... (Окружающим.) Я на своем месте буду, не сумлевайтесь! (Ленину.) Мы рады... весь народ! Я сейчас буду звонить не по уставу, а от всей души... Вот и весь Казанок, что на нем, то и в нем - весь наружу. Прощайте, извините, я спешу на место. (Убегает.)
Л е н и н. Почему же он убежал?
А н н а. Простой он... бесхитростный...
Р о м а н. Позвольте, Владимир Ильич... позвольте, товарищ Ленин, просить вас выступить у нас на митинге. А также просить вас в Пролеткульт откушать чаю.
А н н а. Нет уж, Владимир Ильич, чай пить в Пролеткульт не ходите. У них там и самовара порядочного нет.
Л е н и н. А что? Может быть, не стоит идти в Пролеткульт? Мы и здесь чаю напьемся, а? Позвольте мне остаться здесь. И хорошо бы нам без митинга обойтись.
Вбегает Р ы б а к о в.
Р ы б а к о в. Подстрелил! Трех птиц подстрелил... (Показывает уток.) Я подождал ветерка с поля и не обманулся... под ветром все воды открылись. (Чуднову.) Вот тебе и туман.
Л е н и н (сокрушенно). Тихон Иванович...
Ч у д н о в. Сознаю, Владимир Ильич...
Л е н и н. Утки... Настоящие дикие утки. Мы с вами философствовали о причинах туманов, непогод и прочих стихий, а он подстрелил...
А н н а. Что же ты, егерь! Осрамился.
Ч у д н о в. Не говори, мать! А вы, Владимир Ильич, как я понимать могу, нынче охотой совсем не занимались.