«Отличный повод наверстать. По крайней мере, рядом с Аланом никто не назовёт меня обжорой.»
Он улыбнулся, но ничего не ответил, я тоже занялась едой, мы молча уничтожили большую часть того, что было в сумках, я наелась и пошла ставить чай, Алан тоже отложил вилку и сказал:
– Если у тебя есть вопросы, я готов на них ответить.
– Сколько у тебя детей?
Я стояла к нему спиной, но всё равно чувствовала, как он изменился в шикарную сторону от этого вопроса, как будто цветком раскрылся.
– Тридцать восемь. А что?
– Считаю, сколько Печатей мне нужно будет поставить.
– А. Печатей около восьмидесяти, там не только мои дети, но и дети моего отца, и дяди, и ещё других родственников. В инкубаторе Каста-Гранда хранится много замороженных клеток из разных поколений, иногда дети рождаются у тех, кто давно умер. Там есть твой предок, кстати, ты знала?
– Почему ты уверен, что он мой предок?
– Я у тебя стакан слюнявый украл и анализ сделал, у вас с ним совпадение почти десять процентов, это примерно прадед, может быть, ещё дальше, а лишние проценты от эльфов, он тоже не чистокровный был, полуэльф, тёмный, правда. Но у вас тёмные от светлых почти не отличаются в генетическом плане, так что это не важно. В его документах указано, что он родился в Мире эльфов, конкретно в том, из которого твоя бабуля. Я думаю, он внук той придворной эльфийки и чистокровного демона, от которого в твоём роду пошли Вестники. И он со своей семьёй общался, они ему подарки слали, я это точно помню. Тебе о нём не рассказывали?
– Нет, в моей семье вообще не говорили на эту тему. Ты его знал лично?
– Да, он меня учил фехтованию, охрененный мужик, он со мной был во время первого обращения. Жалко, что ты его не застала, он умер больше ста лет назад. Но в морозильнике сохранились его клетки, так что мы можем получить его детей, это будут твои родственники, прикинь? Круто?
– Не знаю. Обычно мои родственники сильно не фонтан, так что я бы не рисковала.
Я поставила на поднос чашки и чайник, отнесла на стол, посмотрела на притихшего Алана. Он поймал мой взгляд и повторил с большим нажимом:
– Он был классный. Его звали Заур Тёмный, владыка Северного Гребня, он дрался как боженька, со стороны его земель демоны никогда не прорывались, он один сражался как армия.
«Как же он тогда погиб, такой крутой?»
Алан ответил после паузы, неохотно, но с долей горьковатой гордости:
– Его убили предатели из своих.
– Видимо, доверять кому не следует – наша фамильная черта. И в текущих реалиях, это ещё один пункт в пользу того, чтобы не рисковать. Тебе сахар нужен?
– Да, – Алан взял чашку, положил себе сахар, посидел минуту в мрачном молчании, потом тихо сказал: – Ты готова поставить восемьдесят Печатей для меня?
– Да. Только надо скоординировать графики, потому что у меня на два месяца вперёд запись.
– Я разобью их на группы и сделаем в несколько подходов по десять-двадцать. В первый раз попробуем пять, посмотрим, как справимся, и будем дальше корректировать. Хорошо?
– Хорошо.
Опять повисла тишина, я пила чай, Алан молчал и смотрел в чашку, потом неуверенно спросил:
– Какие планы на праздник фонарей?
– Никаких.
– Сходим вместе?
В его голосе было что-то такое напряжённое и неуверенное, что заставляло даже дышать осторожно, как будто от любого моего движения зависело что-то очень хрупкое и очень важное внутри него.
– Хорошо.
Он выдохнул с таким облегчением, что меня опять накрыло волной его эмоций, забивающей все ощущения из реальности, с этим было сложно справиться, я бы утонула в этом, если бы не лежала на дне ещё со вчерашнего дня, надёжно придавленная тоннами воды сверху.
– Лея...
Он замолчал, как будто не мог найти слов, но я подозревала, что их вообще изначально не было, он сам не определился толком, что хотел сказать и зачем вообще приехал.
– Нет, Лея, я точно знаю, зачем приехал, я знаю, чего хочу. И я точно знаю, чего точно не хочу – повторения той фигни, которая была в прошлый раз. Я теперь гораздо лучше читаю мысли, поэтому не ошибусь так, но проблема в том, что я и тогда так думал, а получилось то, что получилось. Так что к тебе у меня будет большая просьба...
Он опять замолчал так, как будто не мог найти слов, но я знала, что он имел в виду.
– Алан, расслабься, ничего страшного не случится. Самое страшное уже случилось, хуже точно не будет, а если мне что-то не понравится – поверь, я в состоянии уйти в любой момент, я так уже делала не раз, я умею.
– Хорошо. Это хорошо, – он смотрел в чашку так напряжённо, как будто там была карта Мира, который он должен защитить от вторжения сразу из сотни разных порталов, что было практически невозможно, но он пытался найти способ.
Мне его было почти жалко, он выглядел как натянутый до звона канат, прочный, так что переживать вроде бы было не о чем, но снять с него часть нагрузки всё же хотелось. И я сказала:
– Я пришлю тебе кота.
Он поставил чашку, закрыл лицо руками и стал беззвучно смеяться, я сохраняла предельно серьёзное лицо, потому что знала, что так смешнее. Ощущение бешеных тонн воды надо мной впервые показалось не таким уж и смертельным, я в этом состоянии уже день живу, почему бы не прожить ещё один? На дне водится много живучих донных тварей, прекрасно приспособленных к высокому давлению.
«Например, скат. Медленный, крепкий и ядовитый. Не нападающий первым, но способный убить с одного удара. Милая зверушка.»
Я решила, что поищу его в интернете сегодня вечером, буду смотреть видео и проникаться эстетикой.
«И котов заодно поищу, надо не забыть. Интересно, где их обычно берут?»
У Алана начался новый приступ, я откинулась на спинку дивана и сделала ещё глоток чая, наслаждаясь ситуацией в целом и не торопясь её анализировать. Что-то в этом было безумно-прекрасное, или прекрасно-безумное, я пока не разобралась. Но мне нравилось.
***
Алан доел всё, что принёс, извинился за то, что вечером не проводит меня домой, и завтра пропустит консультацию, на которую заранее записался – поедет на Грань Ис, готовиться к опечатыванию подданных. Я его простила и отпустила с миром, сама тоже пошла работать, а вечером пошла навестить фею железных цветов, потому что чувствовала необходимость расслабиться.
Фея за четырнадцать лет обзавелась морщинами и избавилась от привычки закрашивать седину, но специалистом всё ещё была прекрасным, мы часто работали вместе, она иногда давала мне житейские советы и рассказывала такие вещи, которые в книжках обычно рассказывают юным героиням матери, бабушки и случайно встреченные в скитаниях мудрецы, я её цитаты иногда записывала. Мы отлично проработали почти два часа, я шла домой по освещённой фонарями набережной, наслаждаясь ветерком с реки и думая о том, что сказала бы о моём решении возобновить встречи с Аланом моя бабушка или мать. Я даже примерно не могла смоделировать их реакцию, мы очень давно не общались, я шла и думала, жалею ли я. Решила, что нет.
Дома я плотно поужинала, посмотрела научно-популярный фильм про глубоководных рыб, решила, что скат всё-таки самый красивый.
«Утром во время медитации море будет со скатами.»
Я уже давно не боролась со своими бодрыми медитационными видениями, это всё равно было бесполезно. Хорошо отдохнув, я села за письменный стол, достала новую красивую тетрадь в клетку и подписала: «Печать, построение каркаса и энергетическое наполнение. Автор: Лея эль'Тор».
***
Четверг, 7 сентября 234 года, Грань Тор
Весь следующий день я прожила в каком-то странном напружиненном состоянии, нервном, но приятном. В фильмах так изображались дети перед Новым Годом, которые знали, что завтра получат подарки, но ещё не знали, какие, это будоражило их фантазию и радовало само по себе. В моей семье Новый Год не праздновали, в Верхнем я отмечала его с коллегами, обычно это было не тридцать первого числа, а чуть раньше, была просто вечеринка, обычный тематический корпоратив, без подарков. Настоящий Новый Год, как в фильмах, я не праздновала никогда, но подозревала, но именно так он должен ощущаться.