I. ПЕТЕРБУРГСКИЕ КРЕПОСТНЫЕ
На Васильевском острову,
по Большому проспекту под 76 доме , продаются:
мужской портной, зеленой забавной попугай и пара пистолетов .
"С-Петербургские Ведомости". 1800 г., 1.
"Россия - это сто тысяч семей, считающих себя чем-то
и 54 миллиона людей-скотов, которых, как лошадей и быков,
продают, дарят, меняют и стегают",
- отметил французский литератор Ж. - Б. Мей в 1829 г.
Такова была феодально-крепостническая Россия, в которой жил и творил Пушкин. Все зрелые годы жизни поэта тесно связаны с Петербургом, являвшимся тем бюрократическим центром, в котором были сосредоточены все нити управления огромной империей. Здесь, в Петербурге, рядом с утопавшим в роскоши дворянством, в нужде и лишениях проживали сотни тысяч крепостных крестьян.
Эти бесправные "крепостные люди" составляли значительнейшую часть населения столицы. В тридцатых годах XIX века, при общем населении Петербурга в 450 000 чел., число их достигало почти 200 000, то есть немногим меньше половины всего населения. Основную массу среди них составляли помещичьи крестьяне. На втором месте стояли казенные - около 50 000 чел. и, наконец, удельные - почти 16 000 чел.
Для характеристики социального облика города очень показательно также соотношение между мужским и женским населением крепостного Петербурга. Женщин здесь была подавляющее меньшинство, так как на заработки в столицу приходили, главным образом, мужчины, занимавшиеся тяжелым физическим трудом. Барская дворня также была по преимуществу мужской. Согласно статистическим данным, в 1750 г. на 100 женщин в Петербурге приходилось 135 мужчин; в 1784 г. это соотношение равняется 100 :194, в 1789 г. - 100 : 213, в 1814 г. - 100 : 234. Наконец, в 1825 г. диспропорция достигает максимума: на 100 женщин в Петербурге насчитывается 255 мужчин. В тридцатых годах соотношение несколько меняется - на 100 женщин приходится уже 230 мужчин.
В своем социальном разрезе Петербург тога времени являл собою тип античного невольничьего города, перенесенного в XIX век. Эта обстоятельство обратило на себя внимание современников. Один из иностранных дипломатов начала александровского царствования провел даже параллель между Петербургом и древними Афинами, где, по сообщению Геродота, на 20 000 свободных граждан насчитывалось 40 000 рабов. В Риме же, имевшем к концу республиканского периода, по словам Цицерона, 1 200000 жителей, как отмечает иностранец, насчитывали едва 2000 господ. Когда возник вопрос о присвоении рабам особой одежды, сенат отверг это "из боязни, чтобы они себя не пересчитали и не узнали бы своего количества".
Этот же факт был в свое время отмечен Энгельсом: "В Афинах на каждого взрослого гражданина мужского пола - писал Энгельс в "Анти-Дюринге ", приходилось по меньшей мере 18 рабов. В Коринфе и Эгине , в период их расцвета, рабов было в 10 раз больше, чем свободных граждан".
Огромное большинство крепостного населения Петербурга составляли, в первой половине XIX века, оброчные крестьяне, приходившие сюда на короткий срок, сколотить нужную сумму на уплату оброка помещику. Некоторые из них оседали здесь, занявшись мастерством или поступив на фабрику. Но фабричная промышленность Петербурга в начале XIX века была еще очень слабо развита; поэтому крепостные этой категории, среди "несвободного" населения столицы, составляли незначительную часть; жизнь и быт их довольно подробно описаны в одной из работ П. Н. Столпянского ("Жизнь и быт петербургской фабрики 1704-1914 г.г.").
Оброчные крестьяне стекались в Петербург со всех концов России. Белоруссия доставляла землекопов, Ярославль - каменщиков, ярославский уезд штукатуров, печников и мостовщиков, любимский уезд - "служителей рестораций и трактиров", Галич - искусных плотников, галицкий уезд - комнатных живописцев, маляров и столяров, чухломской и солигалицкий уезды поставляли кожевников, мясников и рыбаков, пошехонский -саешников и хлебников, даниловский - мелочных торговцев. Уроженцы Тулы занимались коновальным ремеслом и служили в кучерах и дворниках, ростовцы - огородничали, владимирцы - плотничали. Олонецкая губерния поставляла искусных каменотесов, Тверская-хороших сапожников и башмачников. "Мастера книгопечатания" были часто зыряне, уроженцы Вологодской губернии. Все наиболее "прибыточные дела" были, обычно, в руках опытных и ловких москвичей.
Точное числа крестьян, приходивших сюда на заработки, установить в настоящее время весьма затруднительно. Историк Петербурга А. Башуцкий сообщает, что Спб. контора адресов (ставившая на крестьянских паспортах пометку о выезде из столицы) в 1831 г. зарегистрировала 52 939 крестьянских паспортов и в 1832 г. - 32 009.22 С другой стороны, "Путеводитель от Москвы до Петербурга и обратно", изданный в 1839 г., утверждает, что только по одной московской дороге в Петербург ежегодно проходило пешком до 35 000 чел.23 Независимо от этого, множество крестьян прибывало в северную столицу водным путем, на баржах. Они доставляли строительный материал - песок, глину, лес и т. д. В 1807 г. на. барках и судах в Петербург прибыло 27 793 чел., Из них 2 500 женщин. 24 К сороковым годам число прибывавших на баржах сократилось. По свидетельству И. Пушкарева, число их достигало 16 000. По его словам, они стекались сюда из Архангельска, Вологды и других малоземельных губерний. Каждый работник, за летний сезон получал от 70 до 120 руб., с которыми к осени возвращался домой.25