По вислому переходу поднялись к нему братья.
— Томишься в ожидании? — весело спросил Иван.
— Томлюсь, томлюсь, а кого Бог даст мне — не ведаю.
— А ну как окажется она невидная да хромоногая? — озаботился Андрей, которого тоже сосватали за глаза и который пережил подобное беспокойство, а теперь знал, что его Мария Ивановна и при голубых очах, и с походкой лебединой.
— Пусть будет хоть одноглаза и колченога, лишь бы она мне сына родила, — буркнул Семён, покосился настороженно на Ивана, повторил с вызовом: — Да, сына! А лучше двоих или троих. Как судишь, Ваня?
Оба сразу вспомнили свою звенигородскую сшибку, неожиданную и ничем не кончившуюся. Они тогда торопливо оделись, вышли из бани и молча расстались: Семён поскакал в Москву, Иван начал предсвадебные сборы. Встретились с молчаливой покорностью, но и с нескрываемым намерением допытаться: а что у другого на уме? И вот Семён первым приоткрылся и вызвал брата на продолжение разговора. Иван охотно откликнулся. Был он сейчас в той душевной уравновешенности, в состоянии покоя и довольства своей участью, которые делают человека неуязвимым и незанозливым.
— Сужу так, как и в предбаннике тогда судил. Не хочешь ты, чтобы после тебя великое княжение мне или Андрюхе досталось. Оттого презрел пристойность и обычай, торопишься жениться и сына-наследника заиметь. Не так ли, братец? — Взгляд Ивана был добрым, приветливым — понимал и разделял он настроение брата.
Семён вскинул голову, тряхнул густыми ещё, не посеченными, цвета тёмной меди кудрями.
— Дело и замыслы отца, Ваня, может и должен воплотить его сын, и только сын, — не дядя, не племянник и даже не брат.
— Отчего же не брат?
— Повторяю: не дядя, не племянник и не брат. Это понял очень хорошо батюшка наш покойный, царство ему небесное и вечная память. Понимаете ли вы, кто был для Русской земли отец наш? Нет, вижу, не понимаете. Вы читаете толстую книгу «Александрия»[2], а вдомёк ли вам, что, может, когда-нибудь и об отце нашем напишут такую же? А может, и ещё толще. Александр Великий много земель под свою руку собрал, а умер, и вся его держава рассыпалась. Московское же наше княжество и после смерти батюшки растёт и крепнет. Отчего, вы думаете? Оттого, что у Александра Македонского сын поздно родился, после его смерти некому было дело передать.
— А что же братья его? Иль не смогли удержать им добытые царства? — Иван сузил длинные, медового цвета глаза.
— Что спрашиваешь? Лучше меня должен знать. Брат его Арридей тупоумным оказался, был бы таким, как Александр, глядишь, по-другому бы история мира пошла...
— Значит, всё-таки не в степени родства дело, а в том, тупоумный наследник или нет? — настаивал Иван.
Семён помолчал в раздумье:
— В том дело, сколь претерпела земля наша из-за того, что после кончины князя родня, ближняя и дальняя, начинала разбираться по лествичному праву — кто старше, у кого борода длиннее? Сколько смуты, междоусобия — и всё из-за того, что много желающих быть первым наследником власти. Вот оставлю я тебе, Ваня, престол как старшему в нашем роду. Возьмёшь ты скипетр и державу, ан объявится где-нибудь в Торжке или Ярославле родственник нашего горячего да вспыльчивого дяди Юрия, может, хоть племянник двоюродный, а годами матерее тебя, да и заявит свои права? А Джанибек возьми да дай ему ярлык? А ты не стерпишь, ведь верно?
— Так ведь и сын твой не стерпит?
— Ежели мы узаконим такой порядок, какой отец наш установил, от отца — к сыну, то ему обязаны будут подчиняться все, хотя бы и хан Орды.
— Если бы да кабы... Станет тебя хан слушать! — возразил Андрей насмешливо.
Но Семён Иванович остался невозмутим. Знать, давно и крепко продумал то, что говорил:
— И то ещё в ум возьмите. Сын будет делать так, как отец делал, и всех вельмож, воевод, думных бояр сохранит. А приедет откуда-нибудь в стольный город некий дядя, свои порядки и своих людей привезёт, снова недовольство и смута. Опять же переезд, смена места.
— Если что, ни мне, ни Ивану не станет труда перебраться из удела в Москву, — упорствовал Андрей.
— Вам — да, а если будет, к слову, дядя Константин Михайлович? Хоть тверской, хоть Суздальский? Или ещё какой дядя из другого княжества?
2