Ее переживания в ходыревской приемной выглядели настолько искренними, что мне пришлось поделиться своей полной уверенностью относительно результатов голосования, затем вывести их с дочкой на площадь, усадить в машину, после чего вернуться за Собчаком.
Объявили результат. Я не ошибся. Новый глава города сразу попал в окружение журналистов без возможности успеть на самолет. Я с Валерием Павловым решительно врезался в толпу для прокладки коридора. На эту нашу энергичную работу «патрон» взирал, как заяц на Мазая, зато из дворца мы выскочили уже без преследователей. От машины через совершенно пустую площадь с криком «Папка!» бежала, раскинув ручонки, в белом плащике, меньшая дочка Собчака. Потом ее даже в школу будут возить на машине и с личной охраной, этим враз перещеголяв всех предыдущих госбаронесс. Я пожалел, что не было фотоаппарата.
По Московскому проспекту к аэропорту мы неслись, изумляя скоростью инспекторов ГАИ, еще не знавших, что едет новый Хозяин. На самолет мы успели, так как рейс был для него уже задержан…
Глава 4 Конец «Рулевого»
После многолетнего стояния в интеллигентской очереди и заискивающего поскребывания в дверь университетского парткома, в 1988 году Собчаку, возраст которого уже перевалил за пятьдесят, наконец-то удалось протиснуться кандидатом в члены КПСС.
К моменту проведения предсмертного съезда КПСС зреловозрастный Собчак имел уже годичный партстаж, что, как известно из Устава партии, исключало даже возможность давать рекомендации вступающим в КПСС, но зато ему было доверено, как делегату съезда, решить судьбу самой партии. Механизм попадания в число делегатов «годовалых» членов КПСС мне до сих пор непонятен. Думаю, это было сознательным, злонамеренным комплектованием делегатской похоронной команды по выкапыванию волчьей ямы для партии и государства в целом.
Собираясь тогда на финальный съезд КПСС, Собчак с гордостью рассказал мне, как сам Горбачев, углядев в «патроне» пламенного трибунного интригана, со свойственной генсеку манерой предложил-попросил-посоветовал Собчаку выступить с призывом к делегатам не избирать Лигачева в руководящие органы партии. То, что Горбачев начал интригу против этого, невзирая на возраст, очень активного, домоткано-пахотно-дремучего функционера, давало все основания полагать: Лигачев одним из первых сообразил, с кем мы в лице Горбачева и его шайки имеем дело.
Я же тогда высказал Собчаку сомнения в целесообразности выступления против Лигачева. По моим оценкам, он бы и так не смог набрать более пятой части голосов делегатов, одурманенных семидесятилетней уставной дисциплиной. Полагаю, именно на это в основном и рассчитывал Горбачев, но все равно подстрекал Собчака принародно подергать политический труп за нос. Возможно, для дискредитации его же самого в будущем. Однако желание Собчака блеснуть за партию псевдорадением ее годовалого «членика» взяло верх, и он, как тетерев на току, ничему не внимая, выпорхнул на трибуну съезда, с которой сильно драматизировал персону Егора Лигачева, приписав ему качества и черты, о коих сам Лигачев до этого даже не подозревал. Впоследствии Собчак у каждого встречного выспрашивал оценку своего сольного номера на партийном съезде, бессмысленность которого была очевидна.
В то время восходила звезда еще одного нежданно-неистового партийца-новобранца, также ленинградского профессора, только из ученой плеяды Политехнического института, А. Денисова, вдруг ставшего на возрастной финишной прямой членом бюро обкома партии, председателем Комиссии по этике Верховного Совета Союза и почти приближенным Генерального секретаря ЦК КПСС. Несмотря на набор такой головокружительной иерархической высоты, он оставался простым, светлым, а главное — честным человеком, сильно пропахшим своей любимой домашней длинношерстной кошкой. Этот Денисов так и не научился носить галстук и не помышлял о замене квартиры, продолжая жить в старой на улице Рубинштейна. Не глядя на внезапно извергнувшийся перед ним водопад перспектив и возможностей, он, видимо, прекрасно понимал, что занимается не свойственным ему делом, тосковал по прежней работе, к которой, как я слышал, потом возвратился, ничего не украв и не «прихватизировав» по дороге.
* * *