– Как Гарри Поттер, да? – оживился я, тайком поглядывая на дверь. Теперь на пути к ней никто не стоял, но Стив всё равно начеку. – Взмахнул палочкой – и начинаются чудеса?!
– Не говори об этом с таким восторгом, идиот, – огрызнулся Стив. – Это тебе не фильм, а реальность. И тут нет таких всех из себя хороших магов. Тут колдуны! Слышал про вуду? Они насылают проклятия, убивают, варят яды и всякое такое.
Где-то в груди застыл противный комок, когда память услужливо подбросила воспоминание о том, что случилось сегодня, и уходящем со школьного двора Орионе. А ещё все эти мази и бальзамы, моментально убирающие боль, которыми он постоянно пользуется. Стоило вспомнить об этом, как боль в груди утихла. Орион лечил меня, заботился обо мне. У него были обезболивающие мази. И если он, и правда, колдун, то наверняка хороший!
– Они мастерят свои куклы, а потом втыкают в них иголки, и люди страдают. А ещё варят в котлах зелья и читают над ними заклинания. И травят других или, наоборот, привораживают.
– Я полюбил Ориона задолго до того, как увидел! – инстинктивно начал я защищаться.
– Не спорю. У него в запасе может быть куча других способов. Именно о нём мы мало что знаем. Он очень древний и сильный колдун. И за столько лет наверняка научился многому.
– Мой Орион молодой и красивый! – радостно указал я на несостыковку, но тут же прикусил язык.
Уже забыл, как был ошарашен его внешностью и молодостью тогда на вокзале? Как прикидывал разницу в возрасте с родителями, и удивлялся, что те просили стать крёстным такого молодого парня.
– Понял, да? – хмуро буркнул Стив. – Эта тварь – та ещё древняя развалина, просто каким-то образом сохраняет презентабельный внешний вид. Кто его знает, что он делает, чтобы так выглядеть.
– О, так может ему для этого Натан и нужен? – вдруг воскликнул Роб. – Стив, ну ты подумай, надо же ему как-то поддерживать свою долгую жизнь, чтобы не рассыпаться от древности. Вот для этого он и заводит таких вот мальчишек: находит парочку, проводит ритуал во время их совокупления, а через несколько лет появляется и выпивает жизнь – очень может быть, даже во время секса. Для этого он и соблазнил малыша. Всё сходится!
– Фак! – скривился Стив. – По всему выходит, что так оно и есть. Нужно срочно уничтожить этого ублюдка, пока он не натворил дел.
– Нет! – истерично воскликнул я, обхватывая себя руками. – Нет, всё не так! Это не он! Он не делает этого! Он не такой!
– Очнись, парень! Он тебя использует!
– Нет!! – заорал я что есть сил и ринулся к выходу, отталкивая с дороги Стива.
– Вернись! – закричал мне вслед Роб. – Ты же сдохнешь рядом с ним, дурень! И другие пострадают. Хочешь посмотреть, как он гробит чужие жизни? Вернись!
Но я не слушал его, выбежал из дома и припустился что есть духу. Лишь бы не слышать, лишь бы оказаться подальше отсюда.
– Нет! Нет! Нет! – всё повторял я, давясь слезами. – Он любит меня! Любит! Любит!
На меня словно безумие нашло: я не осознавал что делаю, куда бегу, что говорю. Перед глазами одна за другой всплывали картины последних дней.
Орион улыбается мне – Боб падает, захлёбываясь пеной.
Орион целует и ласкает меня – Брендон с безумными криками прыгает в окно.
Крёстный заботливо ставит передо мной тарелку – мать смотрит с ненавистью и страхом.
Орион осторожно смазывает мои ушибы мазью и аккуратно дует на них.
Он смотрит, смотрит на других с ненавистью и презрением, смотрит так, как никогда не смотрел на меня.
Какой ты, Орион? Какой ты? Какой?
В себя я пришёл уже стоя перед нашим домом. Стоял с заплаканным лицом перед воротами и не знал, что делать. Что сказать ему? Как смотреть на него? Я верю ему или нет?
Одно я знал точно: я люблю Ориона. Люблю так сильно, что сердце разрывается от боли при мысли, что всё это может оказаться моим замком из песка, и его вот-вот смоет морская волна, оставив после себя лишь влажный след.
Мои мысли прервал звонок мобильного.
– Да? – безжизненно спросил я, поднося к уху телефон.
– Занятия на завтра отменили, – раздался испуганный голос президента нашего класса, которая отвечала за информирование одноклассников.
Она редко звонила мне, но номер знала.
– Почему? – мне было всё равно, но я спросил это, чтобы не казаться совсем уж равнодушным.
Она помолчала немного и неожиданно со всхлипом пробормотала:
– Билл… он попытался повеситься в библиотеке…
Не слушая дальше, я отключил телефон. Кажется, мне нужно это сделать. Нужно спросить Ориона. Нужно… узнать, что есть правда.
Я глубоко вздохнул и шагнул вперёд.
Глава 17
Орион был дома. Это я понял по незапертой двери. Дышать было тяжело, а сердце билось в груди загнанной птицей. Рюкзак полетел в угол, а я сам несколько раз вздохнул и вытер глаза, чтобы привести себя в порядок.
– Я дома! – крикнул прерывающимся голосом и замер, потому что крёстный вышел мне навстречу.
Он улыбался, но, увидев выражение моего лица, застыл.
– Что случилось? – напряжённо спросил Орион. – Ты слишком бледный.
Я попытался подобрать слова, чтобы наконец-то задать тот самый вопрос, но почему-то было очень сложно произнести хоть что-нибудь. Орион подошёл ближе, взял меня за подбородок и, нахмурившись, заглянул в глаза.
– Натан… – голос его был недовольным и каким-то… угрожающим. – Что случилось?
Глаза крёстного жгли не слабее огня, а взгляд проникал в самую душу. Неожиданно в голове всплыли все те случаи, когда он узнавал всё, вот так просто посмотрев на меня, будто читал мысли, забираясь в самые потаённые уголки моей головы. Не то чтобы я испугался, не уверен, что смогу испугаться его, даже если это будет необходимо, просто я как-то неосознанно напрягся, желая чтобы мои сомнения были наконец обличены в слова, отмахнуться от которых гораздо труднее чем от мыслей. Сам не знаю, почему вдруг подумал так.
– Ты опять не пускаешь меня, – вдруг нахмурился Орион и отпустил мой подбородок. – Закрылся как ракушка, замкнулся в себе. Мне это не нравится. Ты всегда такой открытый для меня, а сейчас словно прячешь что-то.
Я даже вздрогнул от его слов. Почему я раньше не понимал? Ведь Орион иногда говорил эти странные вещи, смысл которых ускользал от меня, скользким вьюном просачивался сквозь пальцы. Но именно сейчас он косвенно подтвердил все мои страхи и сомнения. Выходит, что-то в словах Роба было правдой. Ну, насчёт потусторонних сил у Ориона.
– Я не прячу, – говорить было больно, горло сдавило спазмом и почему-то сохло во рту. – Я хочу с тобой поговорить.
Он сказал, что я снова не пускаю его. Значит, такое уже было? Значит, я могу как-то закрывать свои мысли? Не то чтобы я так сильно хотел что-то скрывать от крёстного, но сейчас он должен мне всё рассказать сам. В голове вдруг всплыло, как быстро Орион приходил в школу, стоило случиться каким-то неприятностям, как звонил, стоило мне вдруг почувствовать себя плохо. Выходит он ощущал происходящее со мной на расстоянии? Так почему же тогда не почувствовал ничего сегодня? Или же именно сегодня я был «закрыт», как он говорит? Спросить, это тоже нужно спросить.
– Давай поговорим, – Орион взял меня за руку и отвёл к дивану, усаживая рядом с собой.
Он смотрел очень внимательно, словно пытаясь что-то понять, а я не знал, как начать этот разговор. Всё внутри подрагивало от напряжения, а язык будто отнялся.
– Сокровище моё, – неожиданно очень мягко произнёс крёстный и костяшками пальцев погладил мою щёку, – ну не молчи. Скажи, что тебя так беспокоит. Это из-за этой падали из школы?
От его слов я вздрогнул и сжался, не в силах поверить в то, что услышал. Падаль. Он сказал «падаль». Выходит, он презирает их? Презирает вообще всех людей или только тех, кто навредил мне?
– Они мои одноклассники… – несчастно пробормотал я, пряча лицо в ладонях. – Они же просто малолетние идиоты, которые не понимают, что творят. Как ты мог так с ними по…