Отец Арсений задумчиво потеребил бороду.
Владислав похлопал Мишу по плечу.
— Все, братан, время...
Чубаров поправил висящий на плече автомат, оглядел взбирающуюся в гору цепочку казаков и удрученно вздохнул.
— Кто то должен доставить людей домой и обеспечить им безопасность, — Рокотов ответил на невысказанный вопрос. — Я понимаю, что у тебя такое чувство, будто ты нас тут бросаешь.
— Не без этого...
— Мы справимся. Сейчас то, что ты делаешь, важнее.
— Хотелось бы верить, — Михаил уставился в землю.
— Так оно и есть, — биолог развел руками. — Каждый исполняет свою часть работы.
— Да понимаю я...
— Вот и не раскисай! Мы дня через четыре вернемся. Максимум — через пять, — Рокотов оглянулся на темный аул. — Кстати, я так и не понял, Леша что нибудь нашел в деревне? А то отвлекся и не проследил.
— Нашел, — буркнул Чубаров. — Почти поллимона бакинских...
— Не фальшивые?
— Нет...
— Вот и хорошо! Будет на что отметить удачное возвращение... Так, давай, топай. Вон, ребята уже хребет перевалили.
Михаил в последний раз вздохнул, быстро пожал Владу руку и трусцой побежал по извилистой тропинке вдогонку уходящему в ночь отряду.
Глава 8
Супчик дня
Виталий опустился на одно колено и сунул пальцы в воду.
— По моему, в самый раз...
Рокотов вспорол ножом мешок с солью.
— Начали...
Струя белого порошка посыпалась в пузырящуюся над нагретыми железными пластинами воду.
— Аккуратнее, — предупредил биолог. — Засыпайте рядышком с кипятильниками, чтобы не забить агрегаты.
— Угу, — здоровяк Лукашевич поднял пятидесятикилограммовый мешок и вытряс его в полуметре от края причала.
Через два часа все двенадцать тонн соли перекочевали в озеро. Владислав отошел в сторону, зачерпнул горсть воды и попробовал на язык.
— Ну как? — поинтересовался Янут.
— Гадость, — высказался Рокотов. — Но для нашей задачи годится. Плотность жидкости мы изменили, теперь остается проверить, как сие сработает... Так, до времени "ч" остается часов пять. Предлагаю перекусить и немного подремать. Первая смена охраны — Гоги, Вася и Кузьмич.
— Яволь. — Рудометов подхватил СВУ. — Через сколько вас будить?
— В тринадцать ноль ноль.
— Понял... Кузьмич, потопали.
Влад подложил под поясницу свернутую мешковину и поудобнее устроился возле стоящего на треноге пулемета НСВ «Утес», чей ствол был направлен точно на середину озера, оглянулся на мирно посапывающих Пышкина и Славина младшего, закурил и повернулся к сидящим напротив отцу Арсению и Януту.
Игорь Рудометов по собственной инициативе отказался покинуть свой пост у входа в подземелье и теперь коротал время в обществе отдохнувшего Лукашевича.
— А мне гимн нравится, — Виталий продолжил прерванную беседу. — Хрен с ним, с Александровым... По крайней мере, музыка получше будет, чем у Глинки.
— Это вопрос музыкального вкуса, — Рокотов передернул плечами. — Меня лично другое не устраивает. Нельзя одновременно предлагать трехцветный флаг для страны, орла, красное знамя для армии и гимн СССР. Это дичайшее смешение всего... Я не представляю себе, зачем Президент послушал своих советников идиотов. Кроме скандалов в обществе, это ничего не вызовет.
— Пока что все, о чем мы говорим, только проект, — мягко возразил священник.
— Ваши бы слова, да Богу в уши! Проект... — Владислав стряхнул пепел. — Месяца через два этот проект станет реальностью. Вот тогда попляшем. Одни будут орать старые слова, другие сочинять пародии, третьи просто на всё плюнут. И вместо консолидации народа произойдет очередное размежевание по музыкальным предпочтениям... Бардак, одним словом. Нельзя реалии Среднесовковья переносить в современную жизнь... Но, честно говоря, меня это не удивляет. После признания нашим «свежеизбранным» расстрела поляков в Катыни, проекты гимна и флага кажутся детскими шалостями...
— А с Катынью что? — не понял отец Арсений.
— Да то, что наши пшеков не расстреливали...
— Но документы...
— Подделка, причем плохо исполненная...
— Как так? — спросил Янут.
— Очень просто, — проворчал биолог. — Основным «доказательством» нашей причастности к тем событиям является постановление ЦК КПСС от апреля или мая сорокового года... я месяц сейчас точно не помню... в котором якобы написано, что принято решение уничтожить тридцать тысяч пленных. Но дело в том, что Центральный Комитет партии принимал решения на пленумах, в Колонном зале. Как вы себе представляете такое собрание? Выходит докладчик и заявляет, что, мол, мы тут посоветовались и решили мочкануть три дивизии польских офицеров? А стенографистки это записывают? И собравшиеся голосуют? Бред. К тому же КПСС появилась только в пятьдесят четвертом году, а в сороковом была Всероссийская Коммунистическая Партия большевиков — ВКП(б). Если Президент не знает таких элементарных вещей и позволяет себя дурить, то его место не в Кремле, а за партой в школе...
— Странно, — протянул Виталий.
— Для нашей страны — нормально, — разозлился Рокотов. — С флагом и гербом та же петрушка. Бело красно синее полотнище — это так называемый «провиантский» флаг, его поднимали на торговых судах. И утвержден он был не триста лет назад, как об этом вопят так называемые «государственники», а в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году. Герб мы вообще свистнули у Габсбургов... Как ни крути, получается глупость. Если уж задумали принимать что то серьезное, вроде гимна или герба, то следует и отнестись к этой проблеме со всей ответственностью. И не стараться одним махом достичь компромиссного варианта со всеми сразу... Лично у меня уже есть куплет, который я буду тихо напевать под музыку Александрова.