До Кальского замка мы добрались беспрепятственно, и поняли, что опоздали - замковый мост был опущен, герс поднят, большие окованные железными скрепами ворота распахнуты и сильно покорежены. Несколько небольших групп мятежников, столпившихся у моста, завидев нас, тут же бросились врассыпную - похоже, они уже знали о способностях Домино. Мы не преследовали их. На мосту были разбросаны тела убитых погромщиков и воинов охраны, которые, похоже, предприняли отчаянную вылазку, чтобы спасти положение: рядом с трупами и обломками оружия и доспехов валялся импровизированный таран из огромного бревна. Двор замка, в котором нас еще недавно так гостеприимно встречали, был полон дыма от брошенных во множестве на землю факелов и охваченных пламенем надворных построек. По плацу метались брошенные лошади. Едва мы заняли двор, с балконов и окон резиденции епископа грянул многоголосый яростный вопль, и в нас полетели стрелы и арбалетные болты. Одна из стрел вонзилась в щит воина, прикрывавшего Домино, вторая едва не угодила мне в лицо. Пехотинцы де Кёрка бросились к входу в резиденцию, сметая немногих смельчаков, пытавшихся их остановить. Медлить было нельзя: соскочив с седла, я побежал вслед за ними. Де Кёрк, Домаш и Джарем последовали за мной. Наши воины уже заняли разгромленный мятежниками холл, прикончив с десяток виссингов: увлекая их за собой, я прыжками помчался к широкой мраморной лестнице, ведущей на второй этаж. Из людской справа от лестницы на меня бросились сразу два виссинга в доспехах и с мечами - видимо, воины той самой конной хоругви, что уже пытались разобраться с нами на подступах к замку. Домаш перехватил одного, второй успел атаковать меня рубящим ударом, но я отбил его клинок, а подоспевший Джарем ткнул виссинга острием фальчиона в горло, и тот свалился прямо мне в ноги, хрипя и перхая кровью. Следом за этой отчаянной парочкой выскочили еще четверо: выскочивший откуда-то сбоку де Кёрк бесстрашно бросился на них, крутя мечом мельницу. Миг спустя к нему присоединился Домаш, раскроивший топором череп своему противнику, а следом за роздольцем на мятежников кинулись подоспевшие на помощь стражники и виари капитана Орфина, сменившие луки на мечи. Три виссинга полегли в несколько мгновений, четвертый бросил оружие и упал на колени, прося пощады, но де Кёрк или не услышал, или не захотел услышать его мольбы.
- Эй, свинья!
Я вздрогнул, поднял глаза. На лестнице, закрывая нам дорогу на второй этаж резиденции, стояли облаченные в доспехи воины в накидках и шапках из волчьего меха. Среди них был и предатель Венчен Друбби. А вот заговорившего со мной виссинга я узнал сразу.
- Да, свинья, это я с тобой говорю! - Зерам Ратберт показал на меня острием меча. - Ты узнаешь меня?
- Узнаю.
- И я тебя узнал. Я-то думал, ты давно сгнил в шахте Уэстанмеринг, а ты выжил. Это хорошо, что ты здесь. Давно мечтал тебя прикончить.
- Слабоват ты для таких подвигов, распортаченный пудинг на обеде оборотней, - ответил я. - Драка так драка. Давно пора выбить из тебя мозги.
- Думаешь я боюсь тебя? - осклабился Ратберт. - Или твою виарийскую ведьму? Ничуть, свинья. Мы будем драться. Знать, сама Триада привела тебя сюда.
- Твоя Триада мертва, - ответил я. - Сдохла и смердит горелым мясом в урочище Нум-Найкорат. Как, впрочем, и большинство твоих собратьев. Ты будешь следующим, если не освободите епископа Ошера.
- Епископа? - Ратберт засмеялся. - Мы его уже освободили. От пустой головы.
Он вытащил из-за спины левую руку, и я увидел голову епископа, которую негодяй держал за волосы. А потом Ратберт бросил ее в нашу сторону, и голова, ударившись с глухим стуком о плиты пола, скатилась по ступеням.
- Убийцы! - крикнул де Кёрк. - Смерть мятежникам!
- Смерть вам, свиньи! - ответил Ратберт и бросился на меня, размахивая мечом.
Я не видел, что происходило вокруг меня в эти секунды. Не ощущал окружавшей нас яростной схватки, которая началась одновременно с моим поединком. Мне было ни до кого. Моей целью был Зерам Ратберт. И я поклялся себе, что убью его.
Рука у Ратберта была крепкая, парировать его удары было сложно, хоть я взял меч двуручным хватом. Первая же его атака едва не закончилась для меня плачевно: чтобы удержаться на ногах, я сделал шаг назад и поскользнулся, наступив в кровь на полу. Ратберт взревел, снова занес клинок, ударил так, что я с трудом удержал Донн-Улайн в руках.
- Сдохни, свинья! - крикнул виссинг.
Я не ответил - просто сделал колющий выпад, заставив Ратберта отшатнуться. Он заорал, ощерив в злобной улыбке зубы, опять пошел на меня - и вдруг встал, глядя остекленевшими выпученными глазами за мое плечо.