- Не вижу никакой связи с Бодином.
- А ты подумай хорошенько. Могильник Третьей Эпохи в Баз-Харуме принадлежал каттирской королеве Иштар, последней жене Зверя. Монета из него снова оказалась у Субботы. Случайность? Сомневаюсь. Сэр Роберт отдал жизнь, чтобы остановить Иштар, ставшую роэллином. Зачем ее пробудили? И почему Суббота считает, что сэр Роберт не довел дело до конца? По какой такой причине сулийцы так интересовались эльфийской магией порталов на Порсобадо, и зачем охотились за Харрас Харсетта? А инквизитор, который вел дело магов, возможно работавших на сулийцев и располагавших копией сверхсекретного манускрипта, в это время удивительным образом оказывается в Кале, заштатном городке, куда – и это тоже важно, - время от времени заходят корабли виари, на которых вполне могут быть агенты Суль. Интересно, правда?
- Мне непонятно, куда ты клонишь.
- Убитый в Роздоле курьер, вскрытое захоронение вампира, события в Баз-Харуме, расследование сэра Роберта, то, что случилось на Порсобадо – это все взаимосвязано, Эвальд. И я очень боюсь того, что может произойти.
- Мы ищем Зерама Ратберта, так? Кажется, такое задание нам дали. Какое нам дело до всего остального?
- А твои враги ищут тебя, или ты забыл?
- Они считают, что я на каторге в Хольдхейме. Или уже мертв.
- Ты в этом уверен?
- Слушай, ну что у тебя за манера говорить загадками? Научись, черт возьми, называть вещи своими именами. Если наши враги в Рейвеноре, кто бы они ни были, что я жив – очень хорошо. Пусть попробуют помешать мне.
- Ты невежественный и самоуверенный ребенок, ты знаешь об этом?
- Зачем ты напросилась в это предприятие? Чтобы помогать мне, верно. Давай каждый из нас будет заниматься своим делом. Я воин и буду драться. А ты будешь ворожить и строить гипотезы, как говорят в моем мире.
- Что ты за воин, если на твоем теле нет ни единого шрама? – хмыкнула Элика.
- Знаешь что? Нам надо собираться на ужин. Так что позволь мне переодеться, - тут я помолчал, пытаясь подавить нарастающее в душе раздражение. – Если, конечно, не хочешь опять увидеть меня голышом.
- У тебя ужасные манеры. Брианни ты тоже грубил?
- Ты не Брианни. – Я шагнул к ней, заглянул в глаза. – Элика, может, хватит меня подкалывать? Или тебе доставляет удовольствие наблюдать идиотское выражение на моей физиономии? Что мне сделать, чтобы ты прекратила разговаривать со мной таким тоном?
- Стать взрослей, Эвальд. Это нужно не мне – Брианни.
- Хорошо, я учту твое пожелание. Теперь я могу переодеться?
- Не раньше, чем ты скажешь, что был неправ.
- В чем?
- Неважно. Ты был неправ. Я хочу, чтобы ты это признал.
- Ты зашла в купальню, напугала меня, заставила голышом бегать вокруг бадьи – и я, получается, еще и неправ?
- Да. Просто потому, что я так хочу.
- Ладно, черт тебя возьми. Я неправ. Теперь ты довольна?
- Да, - она улыбнулась своей неповторимой лукавой улыбкой. – На этот раз тебе удалось усыпить во мне кобру, которая уже начала распускать капюшон. Но не надейся, что я отстану от тебя. Встретимся за столом, милорд шевалье.
***
Ветер с побережья был холодный, сырой и очень неприятный. Кутаясь в плащ, я смотрел на образовавшие огромный каменный параллелепипед стены Харемской обители – мощные, будто вросшие в огромный утес, на котором был некогда выстроен монастырь. Такого мне еще в этом мире не приходилось видеть. И внезапно у меня появилась мысль, которую я не мог не озвучить.
- Это ведь виари построили эти стены? – спросил я, обращаясь к отцу Бодину. – Монастырь был возведен на руинах виарийского поселения?
- Вы правы, шевалье, - ответил инквизитор. Отец Бодин был классическим охотником за еретиками, как я их всегда себе представлял, хотя ничем не напоминал недоброй памяти отца Дуззара. Тощий, костлявый, с длинным изрытым оспой и морщинами лицом, с кустистыми бровями и белой козлиной бородкой, одетый во все черное и оттого напоминавший ворона. Голос у Бодина был тихий, вкрадчивый, и почему-то мне от звуков его голоса становилось как-то не по себе.
- Истинно так, шевалье, - прошелестел инквизитор, глядя на меня, как гадюка на мышь. – Когда-то на этом месте была цитадель виари. Ее разрушили нежити во времена Нашествия, а потом сюда пришли воины империи и святые отцы. Они и основали монастырь.
- Значит ли это, святой отец, - встряла Элика, подъехав ближе, - что подземелья, о которых вы говорили, остались с тех времен?
- Именно так, дочь моя, - ответствовал Бодин. – Посему нам надлежит ждать всякого.