- Вам легче станет, если вы узнаете это, мэтр? – ответил я, вороша палкой пылающие угли.
- Я ученый. С моей точки зрения….
- Шевалье прав, - оборвал Суббота. – Неважно, откуда они взялись. Главное, появились они вовремя. Я, признаться, уже прощался с жизнью.
- Истину говоришь, собрат рыцарь, - Домаш вздохнул и сделал охранительный жест. – Как вспомню тварюг этих богомерзких, аж выблевать хочется.
- Блюйте без меня, - брезгливо поморщившись, заявила Элика. – Я пойду, прогуляюсь.
- Я с тобой, - предложил я. Элика не возражала, и мы пошли вдоль берега к видневшимся вдалеке утесам.
Элика молчала, я тоже не решался начинать разговор первым. Мы прошли, наверное, полсотни метров. Тут эльфка остановилась, сложив руки на груди. Смотрела на океан. Я подумал, что мое молчание становится невежливым.
- Тебе не холодно? – спросил я. – Этот ветер…
- Пустое, Эвальд. Виари – закаленный народ. Людям не сравниться с нами в выносливости и умении довольствоваться малым.
- Ты всегда подчеркиваешь, что вы другие. Тебе доставляет удовольствие мысль, что между нами нет ничего общего?
- Иногда мне кажется, что пропасть, которая разделяет нас и салардов, непреодолима, - она посмотрела на меня, и в ее сапфировых глазах были усталость и грусть. - Зачем ты увязался за мной?
- Хочу поговорить с тобой. Про Иллюзиариум.
- А, ты догадался. Я поняла это.
- Почему сэр Роберт?
- Потому что ты доверяешь ему. А мне нет.
- Сказать по чести, ты очень многому меня научила. Я благодарен тебе. Но ты выдала себя. Сказала, что Иллюзиариум могут создавать только маги. Сэр Роберт не был магом.
- Какая разница! – Она пожала плечами. – Все рыцари-фламеньеры должны быть немного магами. Я просто хотела тебе помочь.
- И я еще раз благодарю тебя. Хотя ты могла бы с самого начала мне все рассказать.
- Суббота опасен, - сказала Элика. – Я не могу его осуждать, мне не в чем его упрекнуть. Он действует так, как должен, но его планы не совпадают с моими. Я опасаюсь удара в спину, Эвальд.
- Полагаешь, Суббота способен на такое?
- Уверена. Он слепое орудие де Фанзака. И у нас не получится его переубедить.
- Предлагаешь мне союз?
- Мы уже давно заключили его, мальчик. В тот самый день, когда я узнала о тебе от Брианни. Она и вправду искренне тебя любит. Странно все это.
- Что тебе кажется странным?
- Любовь человека и виари. До сих пор такое считалось невозможным.
- Ну да, конечно. Высшие существа и нижние существа – какая между ними может быть любовь?
- Иногда мне хочется тебя ударить. – Ее глаза потемнели. – Однажды ты пожалеешь о своих словах.
- Ты все время пытаешься внушить мне, что я никто. Ты входишь в мои сны и при помощи Иллюзиариума обучаешь меня, словно не веришь в меня. Почему, Элика? Неужели ты и впрямь думаешь, что я не смогу принять вызов, который мне бросят?
- Принять сможешь. Но вот победить… Прости меня, - эльфка коснулась моей груди пальцами. – Я думаю о том, что до Дня весеннего равноденствия осталось меньше недели. Может случиться непоправимое.
- Что ты предлагаешь?
- Я хочу вызвать помощь. Использовать Зов. Если в сотне миль от нас есть судно виари, нас услышат и придут за нами.
- Хорошая мысль. Что же тебе мешает?
- Ничто, - тут она посмотрела на меня так, что мое сердце сжалось. – Просто мне придется отдать тебя ей. Вряд ли Брианни согласится терпеть меня рядом с вами.
- Элика, я… Прости меня, конечно, я не должен этого говорить, но я с огромной симпатией отношусь к тебе, я очень ценю тебя и считаю тебя умницей и красавицей, но мое сердце не свободно. Я люблю только Брианни. Мне не хочется обманывать ее. И тебя тоже.
- Я знаю. Я давно это поняла. Но и ты пойми меня. Ты поразил меня, Эвальд. Я гораздо старше, чем кажусь тебе – мы, виари, живем дольше людей и стареем гораздо медленнее. Неважно, сколько мне лет в человеческом измерении: скажу только, что я в бабушки тебе гожусь. Всю свою жизнь я относилась к салардам с недоверием и даже с презрением. Это неправильно, я знаю, ведь большую часть своей жизни я прожила среди людей. Но я не любила людей за их своекорыстие, за то, что они везде и всюду преследовали свою личную выгоду. Даже в мелочах. Это казалось мне чем-то животным, недостойным разумного создания. И вот я встречаю тебя. Странного, непонятного мне юношу, который ведет себя как герой из наших древних легенд. Человека, свободного от корысти. Саларда, который превратил свою любовь в знамя, под которым идет по жизни. В каком-то смысле я благодарна тебе – ты изменил мое мнение о людях. Я поняла, что среди салардов тоже могут встречаться благородные и чистые натуры. Те, кого не ослепило честолюбие, жажда богатства и наслаждений, погоня за сиюминутной выгодой. Но я вижу и другое: среди своих соплеменников ты всегда будешь чужим именно потому, что ты другой. И они всегда будут использовать твою чистоту и твою наивность в своих грязных целях.